К концу пятого курса, как раз к получению диплом, Лариса родила девочку, решила назвать необычным иностранным именем Милана, отчество же записала свое, Ивановна. И вернулась Лариса в родно городишко, в ненавистный дворик с яблоней за окном, частоколом огородов. Не на красивой машине и с мужем иностранцем, а с ребенком и синим троешным дипломом бухгалтера.

А через три года, когда Лариса уже перестала плакать по ночам в подушку, вспоминая любовь своей юности, ей пришел перевод на приличную сумму денег, потом еще раз, и еще. В графе отправитель стоял прочерк, но Лариса чувствовала, что это от Жака для дочери. И снова начала ждать, как тогда в институте с вахтером, а теперь с матерью у телефона, или выглядывая почтальона сквозь шелку в шторах.

********

Кв № 39

*********

Почти все жители этих трех домов были переселены в их из соседних деревень и непроизвольно сохранили и перенесли деревенский общинный образ жизни: никто не удивлялся, если соседи без стука заходили за солью или сахаром, в холодные зимние месяцы приводили коз и кур из промерзших сараев и селили на кухнях или в дальних комнатах. Двери в квартиры закрывались только на ночь , и то не всегда. Но были среди жителей этого двора и городские, «интеллигенция» как их презрительно называли между собой деревенские. У «интеллигенции» всегда была закрыта дверь изнутри, к ним нельзя было бесцеремонно вломиться за солью, из их квартир не доносилось кудахтанье кур. Одним из представителей городской интеллигенции был Петр Иванович, директор местной художественной школы, живший в 39 квартире двадцать первого дома. Жил он с женой Верой и сыном Никитой. Познакомились они с Верой еще в школьные годы, сидели за одной партой, сразу после получения аттестатов подали заявление в загс. Петр Иванович уехал учиться в педагогический, Вера поступила в местный техникум на швею, через несколько лет получили маленькую квартирку в двадцать первом доме на третьем этаже и зажили тихо мирно. Вскоре родился Никита, Вера бросила работу на фабрике и полностью посвятила себя сыну и мужу. Никита рос непростым мальчиком, очень проблемным. Из школы ежедневно приходил в порванных брюках или куртке, и синяком или разбитой губой. Петр Иванович часто приходил в школу и краснел перед учителями, а то и директором за своего сына. Один раз терпение закончилось и Никита получил хорошую взбучку тяжелым дедовским ремнем с железной пряжкой. Вере было жаль сына, но она посчитала, что мужское воспитание мальчику не повредит. С тех пор родителей в школу из-за драк Никиты не вызывали, в дневнике появились довольно средние оценки, и все успокоились.