— Удобно вам сидится? – спросил один такой крысёныш, подойдя к клетке, когда охранник ушёл за поворот.

— А ты зайди, проверь. – ответил Коля. – Может, понравится. Видишь, как мы тут все радуемся.

— Не, посмотрим, что вы будете делать, когда кого-нибудь из вас будут приносить в жертву. Вы же не захотите вступать к нам.

— А вам в кайф, да? – поднял я голову. – Вам самим это нравится? Вы льёте кровь попросту.

— Также как и делали это наши потомки. – заявил этот пацан.

В голове словно что-то переключилось, адреналин ударил в кровь. Индикаторы «Гнев» и «Агрессия» зажглись зелёным, и я подскочил с места.

— Вот же ты собака паршивая! – я налетел на него так быстро, что тот не успел даже сделать шаг назад, чтобы увернуться от моих захватов. Пальцы намертво вцепились в ткань, сжимая так, что он закричал от боли. Видимо, помимо одежды я и кожу так схватил. Его глаза передавали весь страх, теперь уже боялся он меня, даже с учётом того, что за решёткой всё ещё я. – За то, чтобы ты, скотина, сейчас жил, наши потомки головы сложили. Кровь лилась за свободу и чистое небо, а ты сейчас оскверняешь память! Вам не переписать историю, хреновые вы вершители. Не попадайся мне на глаза, целее будешь! – в этот момент я отпустил его. Он стал нервно водить руками на груди, где секунду назад ослаб захват. Оглядываясь по сторонам, он пытался найти себе адвоката, но не сделал ничего лучшего, чем просто уйти.