***

Шестой урок закончился во втором часу. Спасительный звонок прогремел, как долгожданный дождь после засухи. Утомленные тяжестью климата вновь воспряли духом, находя силы свалить учебники в портфели и бегом покинуть школьные стены. 

На телефон Киры пришла смс от Артема: «Слава и Дима ушли куда-то вместе. Я домой».

Цеев перевел взгляд с телефона на спящего за партой Стаса. Два урока химии подряд действовали не хуже снотворного, в то же время, разбуди в любой момент Дятлова и отправь к доске, он в полудреме решит любую задачу. 

Класс опустел, последними ушли дежурные, стерев с доски и перевернув стулья на столы. Тишина нарушалась криками футболистов за окном и слабым сопением Стаса. Кира сел на свое место, откинувшись назад. Он рассматривал открытую часть лица с ее аккуратными чертами и детским шрамом поперек брови, густые с завитками волосы и открытую шею. Свободная футболка очерчивала острые лопатки.

За одной партой эти двое начали сидеть с девятого класса, когда оба оказались втянуты в бандитскую школьную реальность. Тогда при разговоре Дятлов часто улыбался и избегал зрительного контакта, отворачиваясь в сторону. Его любовь к наблюдениям больше походила на залипание, это не вызывало у замечающих никакой реакции.

Догадаться о блуждающих в его голове мыслях мог разве что очень проницательный человек. Кира же таковым не являлся. Глупостям в виде валентинки на день всех влюбленных или предложению вместе посмотреть порнуху он не придавал значения. Цеев оставался слеп к словам между строк. 

В туалете для мальчиков, где казначей намеревался получить расчет, Дятлов внес в его разум смятение. Секундная близость губ завершилась ухмылкой Стаса, тут же сбежавшего в страхе от содеянного. В этом он признался не сразу, напуганный собственным безрассудством, он не появлялся в школе несколько недель. И все же о нем больше беспокоились торчки, чем Цеев.

“В понедельник контрольная”, — спустя время написал Кира, не вкладывая никакого другого значения в свои слова. Тогда как Дятлов позволил себе воображать немыслимое. 

К его разочарованию, вторая попытка в раздевалке после физкультуры завершилась слабым толчком в грудь. “Не дыши на меня, от тебя куревом несет”, — раздраженно высказался Цеев, втыкая первый нож в сердце. 

Этим же вечером, под давлением переживаний, Стас ввязался в драку с гопниками, которые уважения ради наградили его закрытым переломом руки, а не лица. Позже он уверял Шварца, что это был способ справиться со стрессом. Перечисление всех возможных факторов, ответственных за его состояние, сработало как заклятие бездействия. Иначе гопники навешали бы ему за стукачество.

Спустя месяц, в очередной раз прибитый унынием от школьной программы, химик решился на следующий шаг.

“Кирилл, ты заставляешь мой организм вырабатывать фенилэтиламин”, — впервые признался Дятлов, лежа на парте и втыкая в одну точку.

“Мне это ни о чем не говорит”, — спокойно ответил Цеев, переводя взгляд на одноклассника. — “Если тебе нечем заняться, можешь сходить к доске и решить для всех нас последнее задание”.

“И что мне за это будет?” — поинтересовался парень, притянув к лицу учебник.

“Готов выслушать варианты в пределах разумного”.