***
Маршрутка промчалась в последний момент на зеленый сигнал, круто свернув с главной дороги и рванув по менее ровному, сто раз залатанному асфальту. Задница невольно отрывалась от сидения на каждом алле-оп через лежачего полицейского. Железная рухлядь рычала в предсмертной агонии. Кивающая на приборной панели собачка грозила вот-вот распрощаться с разболтанной головой.
Дима уперся ногами в пол, Слава держался за верхнюю ручку. Они ехали на передних сидениях, слушая бубнение водителя по телефону на местном языке — весьма мелодичное, сродни молитве за здравие всех едущих.
— Остановите на следующей, — громко произнес Дима, замечая знакомый поворот за детский сад.
Водитель не сбавлял скорости и несся вперед, в метре от остановки он вжал педаль тормоза, пассажиры невольно подались вперед. Благодарить за такую поездку совсем не хотелось. Дима хлопнул дверью, не рассчитав силы, маршрутка содрогнулась и мотор заглох. На мгновение обоим парням показалось будто они добили эту груда металлолома, но через фырчание маршрутка завелась и сорвалась с места.
— Небеса помиловали, — буркнул Дима, выходя со Славой на тротуар.
Парни переговаривались на протяжении всего пути о двигателях, электрике иномарок и проходимости по городскому бездорожью. С получением прав каждый собирался приобрести свои четыре колеса. Шварц отдавал предпочтение иностранным производителям, вроде Мерседеса или БМВ, пусть б/у, зато не местной сборки. У Бойко же мечтой было купить УАЗик, эта вездеходка запала ему в душу еще в детстве. Жаркие споры о преимуществах и недостатках продолжались вплоть до окошка с пометкой «Регистрация».
Огромное белое здание походило на коробку со множеством окон, стальные серые двери едва оттягивались для входа, как бы намекая – тут вам не рады. В надежде открыть их с другой стороны можно сломать плечо, это само собой продлит больничный отпуск в пропитанных запахом хлорки стенах.
— Здравствуйте. У вас со вчерашнего дня должен лежать Антон Кабанов. Мы его одноклассники, пришли проведать. Можно узнать в какой он палате? – Слава прервал автомобильную дискуссию, обратившись в окошко за стальной решеткой. Так, по всей видимости, медперсонал больницы сдерживают от пациентов.
Возрастная женщина в белом халате и чепчике недовольно зыркнула на ребят из-под очков, закатила глаза и застучала по клавиатуре.
— Второй этаж, 210-я палата. – Пренебрежительный голос сам собой дополнил картину – лицо российской системы здравоохранения.
— Спасибо. – Эта равнодушная благодарность в карму плюсом не упала.
Дима шагал чуть впереди, прокладывая путь в родные пенаты. Одно время, до знакомства со Славой, Бойко часто попадал в травматологию из-за уличных драк. Парень ввязывался во все споры без разбора, удовольствие в этом развлечении сложно найти, когда раз за разом происходит встреча с хирургом. Взрослые легко окрестят период взросления сложным, совершенно не придавая внимание тому, что они сами могут сделать его таковым.
Игнорируя вежливый стук, парни распахнули дверь больничной палаты без приглашения, окидывая взглядом помещение. Центральное место отдавалось столу, за ним сидели двое, выкидывая карты. По периметру расположились пять кроватей, Кабан лежал обмотанный бинтами с ног до головы у окна. Бандюгану определенно наложили больше одного гипса, и сотрясением он не отделался. С одной стороны от выхода дремал гопник, отхвативший от тандема Дима-Кира, возможно ему прилетело крепче всех.
