«На самом деле, зря он это затеял, но проиграть теперь нельзя, иначе все примут нас за слабаков», — убеждают старики молодое поколение в России.

«На самом деле он вас опять обманул, и когда вы это поймёте, то будет очень больно», —  досадует в ответ молодёжь.

Кто-то нашёл выход: не обсуждать войну. Говорят про детей, котов, про уровень соли в супе и погоду. Кто-то нашёл выход: не говорить вообще. Не звонить, не поздравлять даже с днём рождения. Отца, дочь, брата, друга. Как будто их нет, а вместе с ними нет их «неправильного мнения».

Через почти уже два года войны некоторые решили всё же созвониться на Новый год. Мне передали один такой разговор двух сестёр. Пусть из России будет Т̳а̳т̳ь̳я̳н̳а̳, а из Украины — В̲е̲р̲о̲н̲і̲к̲а̲.

Т̳а̳т̳ь̳я̳н̳а̳

У нас в ванной так холодно, что помыться там просто невозможно. В тазике моемся частями, в комнате, там хоть до восемнадцати можно нагреть двумя обогревателями. Дрожим. Ужас!

В̲е̲р̲о̲н̲і̲к̲а̲

Ой, как же вы, в такой-то мороз! А малые как? Не мёрзнут?

Т̳а̳т̳ь̳я̳н̳а̳

Как-как… Мёрзнут, все в соплях. С нами в кровати спят, потому что очень холодно. Между собой их кладём, так греем.  

В̲е̲р̲о̲н̲і̲к̲а̲

А наши в ванной спят. Правило «двух стен». Иначе по тревоге ночами поднимать. Тащишь его в бомбоубежище, он ноет и ноет. А потом проснётся, и пол ночи бесится там с другими ребятами. Утром в школу не поднять. Поэтому мы их сразу укладываем в ванной: младшего в саму ванну, чтобы надёжнее, а дочку на матрас, рядышком. Сами в прихожей ложимся, чтоб в бомбоубежище каждую ночь не бегать. Привыкли уже.