В ту же секунду, как дверь за Роном захлопнулась, лицо Линды, доселе остававшееся невозмутимым, начало искривляться. Тонкая нить, играя в лучах оранжевого солнца, медленно стекала вниз по её фарфоровой щеке. Она понимала, что всё в этой жизни не вечно: будь то любовь, клятва или память – есть только смерть, которая уравнивает абсолютно любое живое существо. Жизнь одна, и сколь она коротка – столь и красива, вопрос только в том, возможно ли удержать мечтательную синицу в дрожащих перед жадностью руках?

“Разве я так много прошу?” — Вопрос терзал её воспаленный от мигрени разум, пока она, свернувшись калачиком на влажной после ночи постели рыдала взахлёб, крича и проклиная всю свою жизнь.
Много ли просила от судьбы Линда, возжелав о счастливой жизни с близким её сердцу человеком? Всего лишь одно мгновение, прежде чем её голубые как небо глаза навсегда потеряют краски, которые вдыхали в них жизнь.

***
Вечер того же дня.

— Может нажрёмся? – Холодный взгляд покосился на недавно пришедших Кусю и Норна.

— Мм, заманчиво.

— А вот это уже сигнал, зай. – Куся подсела к уже изрядно наклюкавшейся Линде, которую они заметили в подкове. – Когда мы не застали тебя возле служебного выхода, то не на шутку переволновались. Норн подумал, что ты опять пропадешь на месяц. — Она взглянула на безразличное лицо Линды и подсела ближе. — Что стряслось, родная? – Голос был переполнен осторожностью, словно боясь спугнуть дикую белку.