— А я не боюсь! — в глазах пылала ярость, в голосе она же звенела сталью. — Я не такой трус, как вы! Хотя, какие вы трусы? Вы просто зомби! Такие же, как все вокруг! Да, про вас я писал! Про таких, как вы!
Парень вышел, хлопнув дверью. Сначала той, которая отделяла кухню от прихожей, а через минуту, почти минуту, секунд семьдесят шесть, или восемьдесят две — входной.

«Вырастили, на свою голову!» — думала Ольга Никифоровна.
«…» — всхлипывала Анна Николаевна. Плакала. Снова плакала.
«Вот и разбери, кто мы: зомби, или трусы? — крутилось в голове у Леси. — В любом случае, эта, как Славик ее назвал, «Зомбация», прошла у нас успешно. Мы либо думаем, как другие хотят, чтобы мы думали, либо боимся думать сами, потому что отгребем за то, что не думаем так, как другие хотят, чтобы мы думали. Слишком много мы думаем. Или слишком много не думаем? Слишком философские вопросы. А философов не любят. Прощай, зомби, считающий себя единственным человеком. Прощай, Славик…»