Голос его набирал силу. Отец вообще любил сына. Крепко любил. Но в нем была усталость рабочего человека, который возлагал на свое потомство какие-то свои, бесконечно смелые и радужные надежды, а вдруг оказалось, что потомство имеет какие-то свои, пусть и наивные, но представления и желания.

-Даже не думай! – подвел итог отец. – Ты должен быть помощником семье, а не каким-то там жрецом! С завтрашнего дня пойдешь ко мне в лавку, будешь учиться. Учиться не какому-то там трепу, а настоящему ремеслу!

            И наступило «завтра». Медер действительно пришел в лавку с отцом, и даже поднялся без сопротивления за ним по ступеням. Он нес в своем сердце маленькую надежду, и та грела его.

            Каждую свободную минуту он использовал, чтобы улизнуть к торговой площади, где иногда бродили жрецы и их послушники, каждую свободную монетку, что удавалось заработать в соседних лавках за мелкие услуги, откладывал в свой тайничок.

            Отец только диву давался такой упертости сына. Ни трещины, ни грубые окрики, ни отсутствие шансов не останавливали его…повод для печальной гордости.

            Семь лет борьбы, которая никем не замечена. Семь лет самоотверженного тихого служения, служения в уме и сердце, и вот – судьба снова распоряжается жизнью Медера, проверив его на прочность.

            Отец умер хрипло и быстро. застудился, экономя на крепкой одежде, и попытался вылечиться дешевым винным пойлом. Смерть…убытки, слезы матери и шанс для Медера. Мать  не сопротивлялась ему, лишь спросила: