Жребий брошен Жребий брошен Глава 13

Глава 13

Приведя себя в порядок, насколько это было возможно в его нынешнем состоянии, Глен снова отправился в путь. Его дорога лежала в порт Майами и дальше на юг, на любом из кораблей, которые смогут доставить его до Эквадора или хотя бы максимально близко. Проходя мимо пекарни, располагавшейся на углу круто уходящей вниз мощеной улицы, оживленное движение на которой превращалось в настоящий поток людей и машин, Глен решил позавтракать ароматной выпечкой. Кто знает, когда еще ему придется вкусно поесть. И придется ли вообще. Эти мрачные мысли вросли в его душу так сильно, что стали неотъемлемой частью его естества. Новоприобретенной чертой его характера — его сущностью. Мысли эти не были воплощением его усталости или упадка духа. Мысли эти формировались при взгляде на вездесущих джентельменов в черном, которые появлялись всюду, куда бы он ни шел, словно возникая из воздуха. Вот и сейчас, они стояли и смотрели на него, заходящего в пекарню «У Лоренцо». Неподвижные и бесстрастные, никем не замечаемые в плотной толпе людей, обходящих их стороной, словно ощущая некую угрозу, но не отдавая себе в этом отчета.

В пекарне было жарко и ароматно. Пахло корицей, патокой и свежеиспеченным хлебом. На кирпичных стенах, с полок тускло блестели банки с вареньями и джемами из различных ягод и фруктов. Вдоль дальней стороны помещения, за рядами простых деревянных столиков, окруженных табуретами, располагалась стойка с коробом кассового аппарата на ней.

Глен прошел через помещение, глядя на оживленную улицу за большим окном, во всю стену пекарни. Нижняя его часть была заклеена старыми газетными листами, пожелтевшими от времени. Небольшой штрих, указывающий на заботу о своих клиентах, которым не приходилось щурится от утренних лучей солнца, начиная свой день за кружкой кофе за столиками у окна. На обратной стороне поверхности стекла, белой краской было написано название заведения и слоган, рассказывающий о том, что здесь очень вкусно и недорого кормят. Изнутри же надписи читались задом наперед.

— оцнероЛ у едороГ в акчепыв яашчуЛ. — Прочел Глен и усмехнулся. — Были же в моей жизни времена, когда я мог завтракать в таких мечтах и забавляться подобными глупостями, как чтение задом наперед.

Теперь все изменилось, но Глен был уверен, что все еще наладится. Почему-то этот насыщенный день, чуть было не закончившийся трагедией, в очередной раз вселил в него надежду.

— Откуда она берется? — Размышлял он. — Неужели во мне еще остались силы чувствовать что-то? Или это сам мир отдает мне частичку своих сил, лишь бы я продолжал бороться? Слишком сложные вопросы, слишком запутанные мысли, слишком…

— Сэр, все в порядке? — Спросила девушка за прилавком. — Вы выглядите… — Она поджала пухлые губы, а затем продолжила с широкой улыбкой, мгновенно подобрав нужное слово, которое по ее мнению сподвигнет клиента к покупке. — Голодным! Вы выглядите очень голодным!

И это сработало. Звук этого слова эхом отозвался урчанием в животе. Аромат кофе и сдобы наполнил его легкие. Девушка протянула руку, указывая на прилавок, где в небольших деревянных ящиках, устланных газетами лежали пирожки. На дощечках возле каждого ящика виднелись аккуратные надписи черной краской, описывая начинки того или иного пирожка. Судя по шрифту, надписи были сделаны женской рукой. Скорее всего той, что протягивала девушка за прилавком, приглашая Глена выбрать себе завтрак.

Сержант кивнул и подошел к прилавку, чтобы освободить место в очереди для прибывающих в пекарню клиентов. На стеллаже лежало множество вкусных на вид и запах булочек и пирожков, многие из которых Глен бы с радостью поглотил. Но вопрос количества пирожков упирался в его плачевное финансовое положение. Сержант столь стремительно покинул борт последнего корабля, на котором подрабатывал и совсем забыл получить свое жалование. Он достал из кармана кожаный кошель и украдкой заглянул в него. Хватит на пару пирожков, да и только. Он надеялся, что другие клиенты не увидят этого и они не увидели, занятые своими повседневными делами. Но увидела девушка за прилавком. Он протянула сверток обмотанный бечевкой, грубому на вид, широкоплечему мужчине. Серая вязаная шапка, сдвинутая на самый затылок, оголяла большой загорелый лоб, испещренный белыми морщинами. Сверток пах луком и рыбой — в нем был солидный запас рыбацких бутербродов. Лицо мужчины расплылось в самой чистой улыбке и его глаза скрылись под кустистыми черными бровями. Он поблагодарил девушку за прилавком, назвав ее Мэри и вразвалку вышел из пекарни. После того, как двое других посетителей получили свои заказы и порцию хорошего настроения, Мэри снова обратилась к Глену.

— Вы сделали свой выбор, сэр?

Она снова очаровательно улыбнулась, и сердце в груди сержанта сделало короткую остановку. Не критичную для жизни, но свидетельствующую о том, что при иных обстоятельствах, в другой жизни, той, что он оставил с момента рейда, он бы непременно попробовал бы познакомится с Мэри. Вдруг он ощутил себя чрезмерно жалким. Он знал, как выглядел со стороны. Исхудавший, с заросшим бородой лицом, разбитой губой и лбом над правой бровью. Ну, от него хотя бы не воняло. Было бы преступлением источать зловоние в таком чистом и благоухающем месте, как это.

Мэри протянула ему маленький круглый поднос и предложила положить на него то, что он выбрал.

Глен взял два пирожка и расплатился за них. Развернулся, чтобы выбрать себе место, отвечающее всем параноидальным привычкам, приобретенным им с начала путешествия.

— Не забудьте ваш кофе, сэр. — Произнесла Мэри.

Глен направился к столику у окна не обернувшись, уверенный, что девушка за прилавком отпускает очередного посетителя. Когда она подала голос снова, он все же взглянул на нее через плечо. Это далось ему с трудом. Глен чувствовал стыд по одной лишь причине нахождения с этим прекрасным существом в одном помещении. Доселе не посещавшие его мысли о своем состоянии удручали его. Ему казалось, что он пачкает ее взгляд своим присутствием. Но все же он развернулся и увидел, как Мэри протягивает ему большую кружку дымящегося кофе. Тонкие руки девушки подрагивали от веса этой огромной порции ароматного напитка.

— Но я не заказывал его, — ответил Глен, понимая, что не сможет расплатиться за напиток.

— Это за счет заведения, — ответила девушка, широко улыбаясь, обнажая белые, словно жемчуг зубы. — Вы купили, так называемую «выпечку дня».

Она закатила свои большие, черные как океан кофе глаза.

— Это новомодная идея моего отца. Он считает, что кофе в подарок к заказу пойдет на пользу нашей торговле.

Глен замер, усваивая ее слова, а затем вернулся к кассе и не поднимая головы принял из длинных пальцев Мэри кружку.

Маленькая ложь Мэри сработала, но не осталось тайной ни для нее, ни для Глена. Не существовало никакого бесплатного кофе и «выпечки дня». Это была истинная доброта человека, который сумел войти в тяжелое положение другого и сделать его жизнь чуточку лучше. Лучше, хотя бы на короткий миг завтрака, не уронив при этом достоинства нуждающегося.

Глен присел на табурет за круглый столик у окна. Глядя сквозь зазор между газетных листов, на заполненную людьми улицу, быстро моргал. Глаза резали скопившиеся в них слезы. Не так много, чтобы пролиться по щекам, но достаточно, чтобы улица поплыла перед взором.

— Когда я успел стать таким уязвимым? — Подумал он и сразу дал себе верный ответ.

То и дело звенел колокольчик над входной дверью. Туда и обратно проходили посетители пекарни и Глен мог поклясться, что они покидали кафе радостнее и казались даже чуть ярче, чем до того, как пообщались с Мэри. В этой тощей девушке скрывалась бездонная внутренняя сила. Она дарила эту силу всем, кто хотел ее принять. Необычайная сила духа. Глен был очень благодарен ей за предоставленную силу. Сытость завтрака и тепло горячего кофе распространялись в нем, давая энергию для очередного рывка.

Первый пирожок он проглотил в два укуса. Пирожок не был маленьким и оказался очень вкусным. Вроде бы, начинка была из шоколадного крема. Но Глен не смог бы с уверенностью ответить на этот вопрос, если бы кто-нибудь задал его. Вторую булочку он ел размеренно, наслаждаясь каждым кусочком упругого, ароматного теста, запеченного до золотистой корочки. Чередуя кусочки пирожка с большими глотками черного кофе, Глен глядел на улицу, бурлящую жизнью за окном под ним. День был ясный, но ветреный. Шквалы соленого ветра трепали брезент на кузовах грузовиков, разнося дым выхлопных газов на многие мили вокруг. Запах рыбы доносился из порта. Глен, казалось, ощущал его своей кожей. А может быть так пахло от него самого. Недели, проведенные им на рыболовецких судах, просолили его кожу. В нее въелся запах обитателей глубин.

Он вспомнил недавний сон о маленьком Кумбае и ужасах, гонимых серебряными воинами со дня океана, прямиком на обреченную деревню. Он видел размытые очертания секретов, хранимых серебряными воинами, пришедшими с далеких звезд, чтобы отогнать детей Дагона. Глен не мог уразуметь назначения этих секретов — этих механизмов, таких понятных и одновременно таких недосягаемых его разуму.

Прикончив второй пирожок с цитрусовым джемом, называвшийся «Матушка Туттл», Глен принялся растягивать остатки кофе. Он очень не хотел уходить из этого спокойного места, наполненного сладкими ароматами и солнечным светом. Это была настоящая тихая гавань.

— Кораблью безопаснее в гавани, — подумал сержант, — но не для этого он был построен.

Осушив кружку в один большой глоток, он утер губы тыльной стороной руки. Стряхнул крошки с усов и вернулся к кассе, вернуть Мэри поднос.

Доброта девушки зарядила Глена энергией. Теперь он мог держаться прямо и смотреть на нее без стыда. Он поблагодарил дочь пекаря за доброту и вкусный завтрак. Пожелал хорошего дня и направился к дверям, за которыми его ждал новый этап бесконечного путешествия в никуда. Глен даже позволил себе маленькую мечту — на обратном пути заглянуть в Майами и увидеть Мэри еще один раз. Возможно, даже пригласить ее на прогулку по городу. Но им не суждено будет увидеться вновь.

— И вам хорошего дня, сэр! — Пропела Мэри вслед сержанту. — У вас все получится, непременно!

— Воистину, Святая Мария во плоти! — Подумал Глен, улыбаясь так широко, что короста на губе опасно натянулась, грозясь лопнуть.

Сержант вышел на ступенчатое крыльцо пекарни и ее тихую гавань отрезало захлопнувшейся дверью. Грохот большого города набросился на него со всех сторон. Глен с легкостью взвалил эту какофонию на свои расправленные плечи и отсалютовал джентльменам в черном. Они, все так же недвижимо, стояли по ту сторону улицы. Сержант Глен Уайд возвращался в порт.