Наконец, предел терпению настал. Сменилось руководство, правила. Показания датчиков на поверхности начали указывать на нормализацию состояния воздуха, на почти отсутствующую радиацию и, о боже. влагу, поступавшую из специального резервуара на самом верху. Много лет он пустовал и оставался порожним, пока в один день не наполнился почти до самых краев. Шел сильный ливень. Ученые в муравейнике, строго хранившие тайные знания, заявили во всеуслышание — ее можно пить. После дополнительной дезинфекции вода с поверхности земли становилась пригодной для употребления и первый глоток, который я сделал из принесенной металлической кружки, вскружил мне голову. Это было невероятно. Так сильно, что передать эмоции и записать в специальный бланк ощущения оказалось самым трудным делом для меня на тот момент. Холодная, прозрачная, свежая, как будто ниспосланная нам самими небесами, заплакавшими от незавидного положения, что влекли остатки человечества, укрывшись под землей от бушующей стихии.

Народ ощутил надежду. Всюду слышались голоса одобрения. Все чаще можно было услышать: «Мы скоро выходим!», «Подъем не за горами!». Эйфория охватывала все больше и больше людей. Теперь можно было не экономить. Питьевая вода постепенно перестала быть лимитированным продуктом, выдававшимся лишь несколько раз  в сутки в небольших количествах. Исключения делались лишь для немногих из тех, кто был занят тяжелым физическим трудом и беременных женщин. остальные довольствовались необходимым минимумом.