– Извини Вадим, – наконец признав, что он был чрезмерно заносчивым, сказал Эржан и, объяснил, – я не со зла, просто меня злит, что мы забыли о том, что только благодаря единству советского народа, наши деды смогли избавить нас от фашистов. Стоит только объединиться и, перед всеми нами откроются безграничные возможности, но нет, мы хотим делиться на джунбашев и чурок.

– Что за джунбаши? – спросил Вадим.

– Так в Кыргызстане, некоторые, называют русых людей, – ответил Эржан и, объяснил, – типа у них вместо волос баранья шерсть.

Услышав это, Вадим и Алексей стали смеяться.

– Ты прямо жжешь, – ответил Вадим, – и ты меня прости, я же не знал, что ты интеллигент.

– А почему ты, не работаешь в своём цехе? – спросил Эржан, не обращая внимания, на лицемерное оправдание своей настойчивости во взглядах национализма.

– Он сгорел, – ответил Вадим, посмотрев в окошко.

– Сочувствую, – сказал Эржан и, спросил, – а причина возгорания?

– Кто- то окурок на материал бросил, – ответил Вадим, который возможно видел перед собой полыхающий огонь, который отнял многое.

– Вот идиоты! – сочувственно воскликнул Эржан, который представить не мог насколько хрупкая штука, эта жизнь.

– А ты думаешь, почему я их не люблю? – спросил Вадим, махнув головой в сторону окна.

– У нас тоже дом сгорел, первого января, одиннадцатого года, – попытался перевести тему Эржан и, добавил, – вот такой подарок на новый год.