— Чуть подальше. Вон, там лотки с апельсинами видишь? За ними налево. Только ты не прикармливал бы эту псину. Она, как видишь, прилипчивая.

— Ничего, справлюсь. Ну что, — обратился я уже к собаке, — пойдём?

Собака словно поняла меня и радостно завиляла хвостом. Пока я шёл к лавке, она не отставала ни на шаг, бежала справа и заглядывала мне в глаза. Наконец, у дверей мясной лавки я сказал ей:

— Сиди тут! Тебе со мной нельзя.

Собака уселась у дверей и вывалила наружу ярко-розовый язык, словно улыбаясь. Я толкнул дверь лавки и шагнул в прохладное помещение.

— Добрый день, сэр! – поприветствовал меня паренёк лет десяти, торчавший за прилавком в широченном фартуке.

— Добрый. Что у вас тут самое дешёвое?

— Пожалуйста, сэр! Колбаса «Особая»! Всего двадцать центов!

— Идёт. А из чего она сделана?.. Нет, нет, пожалуй, я не хочу знать. Вот твои монеты.

Мальчик ловко сгрёб две мелкие монетки и через мгновение уже протягивал мне завёрнутую в жёлтую бумагу колбаску. По бумаге медленно расползалась клякса жира.

Двумя пальцами я взял края бумаги и, стараясь не выронить угощение, вынес его на улицу. Собака вскочила, голодными глазами следя за бумажным свёртком. Едва я наклонился, чтобы положить еду на землю, как у моей руки клацнули зубы — я даже подскочил от неожиданности. Но, глядя на то, как собака рвёт зубами колбаску, я простил ей нетерпение.

— Приятного аппетита, собака, — улыбнулся я и направился редакцию.