– И еще, давай — ка, так, на всякий случай проверим и ушки. – Ну, чтобы быть уверенным, что ты здорова.

Никита Сергеевич включил очень яркую лампу, закрыл глаз блестящей зеркальной тарелочкой, в которой Марина видела себя, немного искаженной, а оттого очень смешной, как в аттракционе «Кривые зеркала».

– А теперь, садись на тот стульчик одним ушком ко мне. – указал на белую табуретку в углу. – Поиграем в интересную игру. Согласна?

– Какую игру?

Марина забралась на высокую для ее роста табуретку. Поерзав, ведь ноги не доставали до пола, устроилась удобнее.

– Я буду очень тихо говорить разные слова, а ты должна повторить, что я сказал. Это интересно!

– Ну, тогда я согласна.

– Готова?

– Готова! – смеется тихонько. – «Кажется, игра будет интересной и веселой!»

– Машина. – прошептал первое слово.

– Машина. – уверенно повторяет Марина и смеется.

Ей казалось ну очень уж смешным, как взрослый дядя, тем более доктор, тихо — тихо говорит с ней, стараясь, чтобы она не услышала. Она уже с трудом сдерживала смех, закрывая рот ладошкой.

– Замечательно. Домовенок. – Никита Сергеевич улыбнулся в ответ.

– Хаа, домовенок!

– А теперь повернись другим ушком ко мне.

Марина, не слезая с табуретки, повернулась к врачу.

– Игрушка. – повторила с восторгом.

– Конфета.

– Где?! – спросила также шепотом, вместо ответа.

Хохотали оба. И Полина Аркадьевна, и Никита Сергеевич. Потом к их смеху присоединилась, Марина. А затем и какая — то медсестра, заглянувшая в кабинет, привлеченная необычным для больницы весельем.

Попрощавшись на этой веселой ноте с забавным доктором, Марина с бабушкой вернулись домой.