У неё никогда не было пророческого дара, Мерлин даже шутил об этом, но сейчас его и не надо было иметь, чтобы сказать – Мордред принесёт ещё много бед.

–Он мне не сын! – отозвалась Моргана, лицо её против воли побелело от ужаса.

            Ланселот вздохнул. Он знал, что Моргана может управлять королевством, если придётся, может воевать, убивать, наводить порядок в казне и в любых бумагах, но при этом что делать с ребёнком она не знает. А он всего лишь ребёнок.

            Ланселот хотел ей сказать об этом, сказать, что она должна очнуться, что Мордред даже с силой первозданной магии в себе – всего лишь дитя, которое нуждается не только в отце, но и в матери.

            Он хотел сказать ей об этом и должен был сказать, но промолчал. Это привело бы к ссоре, к недолгой, конечно, но она расстроится, и он тоже. И плодов это не принесёт. Моргана не дура, сама была ребёнком, сама знает, что значит не иметь матери рядом, и если она поступает так после этого, значит, иначе правда не может. Так зачем ей говорить об этом?

            Раньше Ланселот бы сказал. Но сейчас нет. Старше стал? Спокойнее?..

–Ты не забудь про ужин, – попросил Ланселот, – хорошо?

            Моргана кивнула.

***

            К вечеру Моргана окончательно и бесповоротно выяснила, что все труды римских философов и поэтов содержат в себе много полезной информации, много лести, и ничего толком про устройство водоснабжения. В лучше случае, пишут, что оно было или было нарушено, и тогда пришла болезнь или началась вакханалия на улицах.