Димыч, убаюканный плавным покачиванием неровной местности, уснул, а я играл в гонки с пробегающим мимо клюворылом.

Конечно последнему ничего не было известно о соревновании, но мне это не мешало получать удовольствие от набора скорости.

Я уже было обогнал это чудо природы, как он обезглавленный, завалился на нас, поливая лесопроходик голубой кровью. Теперь уже побледнел я. Какая сила могла мгновенно лишить головы такую птичку?

Лобовое стекло заливало фонтанирующей жидкостью, еще мгновение и туша исчезла, просто растворилась в воздухе. Лишь потоки крови напоминали о ужасном происшествии. Димыч спал. Такой грохот и вонь не могли не разбудить его. Неужели умер от страха? Нет, дышит, но не реагирует. Может оно и к лучшему. Меньше паники.

Я никогда не был в этой стороне. Предположу, что здесь живут аборигены, местное население из первых переселенцев. Они не заходят к нам, а мы не суемся к ним. Но как же тогда преодолевают путь избранные?

Вопросов было больше чем ответов и вдруг моему взору предстал океан. Я никогда не видел столько воды в одном месте. Ветер играл с ним, запуская маленькие волны, а лучи третьего светила, пробуждающего ото сна, просвечивал его изнутри, обнажая пустой подводный мир.

Ближе к лесу стояла величественная статуя. Проросшая зелень из взошедших на тонком грунте принесенного ветром семян, скрывала лица основателей, маскируя их под местный пейзаж. Не врали местные рассказчики, памятник был, но где же хлебосольные хозяева, встречающие почетного гостя?