Настоящее

— Удивил, — посмеялся я над рассказчиком. — Этой побасенке уже лет 200.

— И что, вот ты знаешь имя биолога, или где место его открытия?

— Нет, да и зачем это? Вольным стану, ответив на вопросы викторины? Выиграю, так сказать, билет на родину? Вернуться домой мы никогда не сможем, а как звали эту вражину знать надо, только чтоб проклинать. Ты другое скажи, зачем сюда хищных тварей привезли?

— Говорят, месть иных рас, за то, что их в свое время изгнали и до сих пор не пускают.

Мы оглянулись, пытаясь рассмотреть нет ли поблизости фосфорного свечения клюворылов, словно рожденных сказочным миром горгулий, а на самом деле, домашних животных перескутов, сродня нашим курицам, но метра два в холке и не дура перекусить человеческой. Еще и могилы приноровились рыть – стервятники. Все посадки побьют, а план никто не отменял и из оружия только лопаты. Доисторические люди, одним словом.

Звездолет задерживался, и я подкинул еще хвороста в почти погасший огонь. Собеседник уснул, прислонившись к огромному колесу лесопроходчика, а я, проверив надежность самодельной сеточной сигнализации лежал и смотрел на звездное небо.

Конечно, здесь лучше, чем в душной камере, на 15 человек. Последние лет двадцать моими домом была подземная тюрьма для особо опасных членов общества – террористов покусившийся на установленный порядок кастового мира без социальных лифтов. Родился на помойке – умер на помойке.