Имея Совет Короны под боком, куда входила вся знать и Высший Жрец, король оставлял слово за Ронаном, усиливая недовольство среди всего Совета, поскольку то, чего хотел Ронан, обычно расходилось с тем, чего хотел Совет, вернее, большинство Совета, ибо плохи министры и советники, что могут договориться в каждом вопросе на единодушное решение.
-Что на этот раз?- барон Гаде сделал вид, что происходящее его не волнует, но это была лишь видимость, выработанная привычкой многих лет.
-Ронан воспротивился заключению торгового соглашения с Монтгомери! – Алоизия обхватила голову руками. Здесь у нее был и личный интерес, и интерес короны. Монтгомери – сильный, не отличающийся преданностью род, торговал как с врагами короля Карла, так и с друзьями. Он не имел никакого морального терзания и стремился лишь к прибыли. Алоизия рассчитывала в течение трёх месяцев проект торгового соглашения, надеясь стать во главе этого дела и пополнить свой карман.
-Как? – маркиз Ламарк побледнел. Его тоже прельщала идея торговли с домом Монтгомери, у которых были возможности достать любой товар, даже тот, что приходилось добывать во вражеских землях.
-Вот так! – Алоизия ударила ладонью по столу. – Он считает, что Монтгомери могут использовать шпионов и доносить вражеским землям все наши расположения и вообще оказывать моральное разложение среди наших торговцев!
-Бред! – возмутился Ламарк, — среди всех древних родов, да не в обиду вам, друзья, Монтгомери самые честные. Они честно говорят, что торгуют со всеми и плевать хотели на трон, власть – их волнуют деньги.