Они действовали так, словно являлись продолжениями друг друга. Они заканчивали одну мысль, придя к какому-то странному соглашению и единению.
-Надо, — согласился Гаде безразлично.
-Не надо! – Гедеон всколыхнулся в негодовании. – Да мы…мы же столько сделали! Мы столько провернули! Неужели теперь позволим остаться на троне такому болвану и глупцу? Неужели мы не сделаем того, что велит нам сделать наш долг для блага народа?
Эта пылкая речь не произвела никакого впечатления на измотанных советников. Они даже не переглянулись меж собою.
-Ну же? – Гедеон не желал отступать, — давайте! Объединим наши силы…
-К чёрту! – Ламарк, молчавший весь вечер, неожиданно поднялся. Гедеон, еще не понимая сути этого движения, решил, что его слова подняли соратника. – К чёрту всех этих советников, королей и принцев. Я подаю в отставку!
-Как в отставку?- от волнения Гедеон даже заикаться начал. – Ка-ак? В такую минуту? В такой сложный час?
-Час всегда сложный, — возразил Гаде, поднимаясь.- Я тоже в отставку. В лужу сели мы вместе. Мне надоело.
Не сговариваясь, не проронив и звука, два бывших советника покинули залу. Гедеон, не веря, смотрел им в след. Когда, возвещая неотвратимое, захлопнулась дверь, он вдруг вспомнил еще об одном человеке:
-Алоизия! Ты ведь не такая!
-Верно, — согласилась женщина устало, — я не такая. Но я тоже ухожу. Гаде прав – час всегда сложный, а я не хочу. Мне надоело. Короли и советники, и мы, вечно недовольные, не умеющие найти выхода…