Преемник знал, что ему надо делать и когда. Действие порождает противодействие.

Было пора заниматься делами, ибо та сторона не бездействовала. Ноэль был уже обучен горьким опытом глупой видимости. Когда из миллиона здоровых и обученных мужиков — только трое остались живы. И то, только потому, что — Сумире разрешила им уйти.

Преемник явно чувствовал, что должен быть убит. За всё сделанное и что собирался сделать. Он не мог не знать, кто прав в этом противостоянии. Ведь он — не тупой. Но гордость… Что делать с ней? А с любовью к этому миру что делать? Который манит и зовёт каждый день и каждый миг. Когда думаешь, что это всё — никогда не кончится. Хотя каждый день по всему миру хоронят людей. И ты сам ходишь на чьи-то похороны. Совершенно забыв о своих.

В глубине души он завидовал Сумире. Нет, не её отцу, которым бредили Обезьяна-тестовый и Обезьяна-настоящий, с которым он уже был знаком. Ноэль завидовал именно дочери этого странного создания. Которая с такой лёгкостью покинула этот мир. Об этом можно было только мечтать. А ведь она могла иметь здесь всё, что только хотела. И никто не смог бы её остановить. Уж он-то, после Уруша, это хорошо знал.

Почему она так сделала?..

Вот что мучило его. А не ожидаемое противостояние с её сестрой, которую надо было подождать. Что-то и тут не клеилось, он точно чувствовал это…

Ноэль разделил мир на три части, сделав одну из этих третей своей базой и ставкой. Полагая, что не стоит гнаться за эфемерным «всем миром». Синод теперь состоял только из трёх человек, каждый из которых отвечал за треть мира. Было право преимущества того, кто отвечал за ставку Преемника. Не сказать, чтобы он скатал эту схему у Чингисхана, но сходства явно были.