-Что…- во рту пересыхает, голос тих и мертв.

-Я не хотела тебе говорить, думала, что тебе уже все равно, — Мара не скрывает своих слез. – Виконт Ленарк погиб. Война, а он…не мог. Он умер еще месяц назад.

                Все пространство сужается до точки. Эллин кажется, что это она умерла, а не Ленарк. Как он мог умереть, ведь он же любил ее? Как он мог пойти на ту войну?

-Ему невыносимо было видеть тебя не с собой…- Мара плачет, но где-то вдалеке. У Эллин в голове грохот, страшный шум, не то барабаны, с которыми уходили полки, не то пушки? Кажется, она даже видела, как уходят солдаты, но знала ли, что там Ленарк? Наверное, знала. Не услышала? Не заметила? Наплевала?

                Расплата ли то от бога за насмешку и за циничный выбор? Сила ли обстоятельств? Чудовищное совпадение?

                Проваливаясь в черноту, в какой-то новый омут, Эллин шепчет, как в лихорадке:

-Анаис, где Анаис…

                И Мара, укладывая Эллин на диван, накрывая ее пледом, прекрасно слышит эти слова. И хотя знает Мара, что Эллин по-прежнему презирает ее, и знает, что Анаис сейчас на прогулке с принцемЭжоном, по его личному приглашению, спокойно лжет:

-Она у отца. Все будет хорошо…

                И Эллин проваливается в спасительно беспамятство.