— Знаешь, я теперь всегда буду вспоминать эту докторшу с выпученными глазами, если надо будет поднять настроение, — сказала Лиза, когда приступ неожиданного веселья, наконец, иссяк. – Когда я заглянула в кабинет, то увидела не её, а огромного долгопята в белом халате. На моих глазах этот примат превратился в хама, а потом в фокусника. Нашей участковой не в больнице надо работать, а в цирке.

Заводя машину, уже с совершенно серьезным видом Лиза произнесла:

— Вообще-то, ситуация в целом совсем несмешная. Что стало с нашей медициной! А Полоницына? Это же надо так ловко провернуть с деньгами! Сейчас мне уже не смеяться, а плеваться хочется. Кстати, тебе не жалко этих пятисот рублей?

— Это цена моего унижения. Мне очень стыдно, что я до такого опустилась, — призналась Галина.

— Стыдно? Я тебя умоляю! Пусть стыдно будет тем, кто наживается на больных. Между прочим, если тебе кто-то намеренно делает плохо, то забирает на себя карму твоего рода.

— Скажешь тоже! – отмахнулась Галя.

— Я еще скажу: любая наша негативная эмоция отнимает у нас жизненную энергию. Так что будем радоваться, юморить и извлекать уроки из неудач. Ты вот оценила своё кратковременное падение в безнравственность всего в пятьсот рублей. Тогда скажи, что же тогда стоит дорого?

Галя на несколько секунд задумалась, а потом уверенно сказала:

— Человеческое достоинство. Оно, по-моему, вообще бесценно.