Полоницына, не удостоив своих пациентов взглядом, тяжело переваливаясь с ноги на ногу под весом собственного объемного тела, важно проследовала на совещание.
Увидев её, Галина почувствовала, что доселе ощутимая надежда на спасение начала таять. Совершенно иной она представляла себе лечащего врача. Впервые за много лет появившись в больнице, Галя уже в регистратуре столкнулась с переменами. Никогда прежде с больными не разговаривали таким неучтивым тоном. Именно больные требуют к себе внимательного отношения, реакция на грубость и хамство способна только ухудшить их состояние. И уже отойдя от регистратуры, Галина ощутила в душе намек на пока еще неосознанный протест. Томительное ожидание своей очереди также сыграло свою роль. Теперь к этому добавилось неурочное совещание, продлевающее мучения на больничном диване. А новоявленный образ участкового врача вообще вывел её из душевного равновесия, и Галина почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она пыталась успокоить себя, ведь не всё так плохо: внешность врача не говорит о его профессионализме и, возможно, это хороший врач, плохого не стали бы держать на работе в таком возрасте. Но разумные доводы никак не стыковались с внутренними ощущениями.
Галина сидела с прямой спиной, по-прежнему поддерживая эту позу с помощью рук. Она сосредоточилась на том, чтобы не причинить себе боли лишним движением, смотрела вниз на серый линолеум с черными крапинками и вздрогнула от неожиданности, когда рядом прозвучал голос:
