Надежда не уходила, Лидия не позволяла ей уйти, сгинуть в бездне отчаяния, потому что понимала: потеряется надежда, а за ней прибудет и сама госпожа смерть. Существо живет, пока хочет того сама – как факт, вследствие чего терять надежду было просто опасно. Настолько опасно, что мать ребенка строго себе повторяла раз за разом одну и ту же фразу: «Иди, не смотря ни на что. Все будет хорошо, осталось потерпеть совсем чуть-чуть, ты справишься. Вы не умрете, уж точно не здесь. Ты – просто не позволишь этому случиться, ни при каких обстоятельствах».

К тому же, у нее на руках был маленький мальчик, что вряд ли бы выжил тут один. Это понимание отлично било по материнским инстинктам на максимуме, не позволяя даже одной крупинки отчаяния и апатии придти в голову. Нет, крестьянка не отменяла вероятности, что они могут умереть, не дойдя до населенного пункта. Или дойти, но не в то место, где бы их приняли радушно. Слишком много было вариантов в голове Лидии, но она надеялась на лучший из них. Надеялась, и поэтому жила, шла вперед, не смотря на дрожь в худощавом теле.

Наверное, встанет вопрос: как они не погибают от голода? Во-первых, вышесказанная причина. Во-вторых, крестьянка хорошо знала леса и что в них съедобно, а что нет, из-за чего находка ягод и грибов было не слишком сложной задачей. В-третьих, был конец лета, но именно лето, вследствие чего все спокойно росло, пока что. Повезло, что это событие не произошло зимой или под конец осени, тогда бы все было намного хуже. А сейчас…все более менее терпимо. Не хорошо, даже не средне, но терпимо.