То ли после бессонной ночи, то ли в связи с перенесенным стрессом, Зоя весь день была не в духе и даже звонок Василька о том, что Борис уже дома у Полины и больше им не стоит опасаться поползновений со стороны сводного брата не обрадовал ее.
Напротив, в комнате стало душно, несмотря на зарядивший холодный дождь, принёсший запах плесени и тлеющей листвы. Укол ревности, болезненный и нелогичный пронзил ее сердце. Борис всегда был рядом. Он возвращался несмотря на случающиеся время от времени романы, что безумно нравилось Зое. Брат олицетворял собой порядок и спокойствие, уверенность в завтрашнем дне.
Только сейчас, ощутив реальную угрозу в лице Полины, она поняла, что всегда имела над ним власть и в одночасье потеряла её. Борис был не только братом, он был отцом, главой семейства, с которым ни она, ни Севка, ни Марья Ильинична не чувствовали нужды.
Василек, с которым все было легко и весело, но очень шатко, еще не вошел в ее жизнь, а Борис уже покинул, оставив после себя пустоту, ошибочно воспринимаемую Зоей как свободу.
Роман с Васильком, находящийся в букетно-конфетном периоде ни к чему не обязывал. Она гостила у него, он у нее. Они держались за руки, томно заглядывали друг другу в глаза, растягивая удовольствия юности, но быт уже настойчиво заявлял о себе, требуя с Зои выложить на стол зарплату и разделить ее с мамой и сыном.
Всегда воспринимая вознаграждение за свой труд как карманные деньги, она остро ощутила мизерность своего дохода, разлетевшегося на продукты, садик и коммуналку. Марья Ильинична, относящаяся к своей пенсии таким же образом, требовательно смотрела на Зою, но все еще не решалась признать, что их бюджет рухнул.