Иуда.

            Тебе ли сказать?

Смерть осекается.

            Как есть, не тая,
            В чём вся мука и вся соль?
            Глупые люди не знают,
            Что значит в себе носить тюрьму,
            И не попасть ни в свет, ни во тьму.
            Идти, идти…жить и не жить,
            Не найдя, кого любить.
            Ведь вся любовь отдана,
            И глубже всех ран она!

Глаза Иуды блестят безумством. Смерть смотрит на него внимательно, она не продолжает своего пути, впервые она чувствует себя понятой, и кем?! Человеком…

            Я любил, я ненавидел,
            Я предал, как было должно.
            Думаешь, Он не знал?
            Он предвидел!
            Но кто-то должен стать ничтожным,
            Чтоб по праву Тот воздал.
            А! что с тобою говорить!

Пытается уйти, но теперь Смерть преграждает ему путь. Иуда останавливается.

Смерть.

            Ты прав – мне не дано понять,
            Ведь мне дано лишь служить,
            Лишь этим вечность занять.
            Я не знаю любви,
            Я не знаю смерти,
            Не боюсь свет и тьму…
            Я не знаю боли, что знали они,
            Я даже не чувствую ветер.
            Я знаю лишь зависть одну.

Иуда.

            Зависть?! Ты? Невозможно.

Смерть.

            Мы оба сильны.
            Мы оба ничтожны.
            Я завидую жизни людей,
            Их любви, их круговерти,
            Их мыслям, сердцу, безумству идей…