Распрямляется. В полный рост она даже выше явленных прежде ангелов.

            Ангелы созданы в первый ход,
            Люди явились и мир живёт,
            Словно жил он всегда.

            Но люди пришли и им
            Нет места под небом святым,
            Им смерть нужна.

Прислушивается к чему-то, что слышно только ей – может то звучания войн, стали и криков? Может быть, тихое пение первых дождей?

            Чтобы жизнь цвела
            И были мотивы любить,
            Чтобы ждали дня и сна,
            Чтобы научились жить…

Трясёт головой, когда звук становится для неё слишком громким, но для мира он так и не слышен.

            Им смерть явилась бичом,
            Господином и палачом.
            Им смерть спасением стала,
            Проклятием их объяла.

Со скованностью, задумчивость.

            Кто же знает, что смерть устала?
            Что завистью в бесплотии полна?

Сама спохватывается.

            Довольно! Хватит! довольно —
            Мне не может быть больно.
            Мне должно быть никак.
            Я иду сквозь свет и мрак,
            Сквозь всю кровь и вину…
            Я забираю.
            И всех заберу.

Тихо, самой себе.

            Но кто, скажите, не тая,
            Заберёт меня?!

Смерть оглядывается и её фигура выцветает, но не до конца. Грозный силуэт висит в воздухе, его очертания можно ещё угадать.