-Вы, прежде, чем желать хорошего, видимо, готовы дать мне отчет о последнем маневре? Почему на учениях ваша конница вела себя столь разрушительно для самой себя?

-Я, я…- Дору даже заикаться стал от нервов.

-Подумайте пока, — разрешил Ланселот, — до вас мы дойдем, а вы, граф…

            Он осекся. Графа в коридоре уже не было. Уриен остолбенело смотрел на среагировавшую и спрятавшую его от гнева Ланселота Моргану.

-Тихо, — прошипела она, плотно запирая за собой каморку.

-А это ты как? – Уриен все еще обалдевал.

-А ты что, в первый раз? – хмыкнула она, распечатав фландрийское и отпивая с горла. – Будешь?

            Уриен все еще ошалело кивнул. За дверью Ланселот с удвоенной энергией распекал попавшегося под горячую руку Дору, но ля графа все это уже не имело большого значения – Моргана была рядом.

***

            А в Ланселота вселился бес. Он попытался навестить Моргану, чтобы убедиться, что она легка спать, но обнаружил пустую комнату и перепуганную служанку, после чего обрушился уже на девушку, но та лишь хлопала глазами…такой Ланселот был ей незнаком и она не знала, что делать.

            Пропавший Уриен подпортил еще больше настроение рыцаря. Он почти расслабился, однако, встретив вдалеке священника Мэтта Марсера – когда-то воришку, шулера, уличного поэта и сочинителя оскорбительных песенок, пришедшего к раскаянию и рясе. Но именно в это утро Мэтт решил разогреть свою противоречивую натуру вином и неторопливо попиваю его из кубка, шел по коридорам.