— Мама, я вернулся?- сказал я.

-Ты был моим сыном? — её голос был еле слышен.

-Да.

Женщина пристально посмотрела на меня, но ничего не сказала. Из-под повязанной косынки показались седые волосы и на лице появились глубокие морщины. Так старятся все горянки Дагестана.

-Я много лет ждала возвращения сына, но ты не похож на него. Мой сын не ребёнок, он сейчас гораздо старше.

Я посмотрел на своё отражение в стекле васицу и ахнул, передо мной стоял парнишка лет десяти.

Да, подумал я, такая пожилая женщина не может быть мамой мальчика подростка, я не в тот дом пришёл. 

-А где же мой дом?

— А откуда я знаю,- ответила женщина и задвинула стену.

     Что же, надо продолжить дорогу. Время еще достаточно. 

-Для чего достаточно? 

А не всё ли равно, для чего, главное, что оно есть. Я пошел направо и показался холм. Там рос хвойный лес, но он был много гуще того, что рос вдоль дороги. Я поднялся на холм и снова наступила ночь. Огонёк бумажного фонарика больше не появлялся, значить это был не мой дом. Я закинул голову вверх и стал по звездам определять направление куда спускаться с холма. Я услышал, как гудят телеграфные провода, как шумит большая вода озера и пошёл. Тропинка стала мягкой ото мха и ноги погружались по щиколотку, но воды не было. Да, это болото мне знакомо, за ним будет песчаный берег. Так оно и оказалось, но по песчаному берегу, сколько  не шёл, я оставался на месте. Скорее всего просто заблудился в темноте. Холодный пот выступил на лбу и сильно забилось сердце. Я глянул под ноги и увидел крутой спуск, почти обрыв для входа в пещеру. Я шагнул и скатился до другого выхода из пещеры, где был знакомый мне посёлок. Но он был очень далеко. Казалось, что я не смотрю своими глазами, а через обратную сторону бинокля. Сколько я ни шёл, посёлок не приближался.  Я устал идти и опустился на песок. Сверху светила луна холодным безжизненным серебряным  светом, который отражался в воде озера.