— А карточки, где, — спросил он.

— У мамы. А вам зачем? Крупу давайте, три килограмма.

— Во дает, сказал Боря, снова захрюкав. А может нам ее с собой взять, а Грач?

Высокий, он же Грач, поднялся, приподнял полотенце со стоящей на столе вазочки, посмотрел на два небольших хлебных кусочка.

— Как они эту солому жрут? Опустил полотенце на вазочку. Посмотрел на своего подельника. — И почему Боря, ты такой дурак? Тащить ее через пол города. Нас первый же патруль накроет. Если нужно, здесь ее найдем. Никуда она денется, если не окочурится.

Боря опять захрюкал, и они ушли. Катя, какое-то время стояла на месте, потом осторожно пошла закрыла дверь, улеглась на кровать, укрылась одеялом, и до прихода матери не встала.

Степка открыл глаза. Всю ночь за окном шел снег, шумел ветер. Небольшие твердые снежинки залетали в длинный проем окна подвала, падали, превращаясь в сугроб. Самые быстрые, пролетая окно падали вниз. Некоторые особо резвые, даже долетали до Степки. Из-за выпавшего снега день обещал быть светлым. Белый цвет уже начал скрывать грязные, прокопченные улицы, местами заваленные строительным мусором. Степан поднялся на лапы. Боль чуть отступила, но не ушла. За долгое время находясь без движения кот замерз. Очень хотелось есть, а еще больше пить. Он решил перепрыгнуть на окно. Ноющая боль, не дала прыгнуть сразу. Кот присел на задние лапы, рыже – белый хвост двигаясь из одной стороны в другую, выдавал его волнение. Наконец он решился на прыжок. Боль пронзила сочленение лапы, и прыжка не получилось. Он уже оторвался от своего убежища передними лапами, на котором провел более двух суток, потерял равновесие, и упал, больной частью тела о пол подвала. От удара и новой боли, Степка мяукнул, улегся тут же под окном на полу, покрытом тонким, едва заметным снегом. Некоторое время спустя, ему стало совсем холодно. Кот встал, посмотрел вверх, где на недоступной сейчас для него высоте был выход, и прихрамывая побрел по подвалу. Скоро он нашел широкую доску, улегся на нее, и задремал.