Мы, желающие проучить шайку зазнавшихся гадов, и они, не желающие мириться с бунтом крестьян, — две толпы идущие друг на друга. Но изнеженные и привыкшие к ласке “короли жизни” закономерно ничего не смогли нам противопоставить, падая на землю и вопя от боли из-за одной пощёчины. Приятное и весёлое зрелище на самом-то деле, всем, ведь нравится наблюдать за тем, как страдают подобные отбросы. Теперь уже они выступали в образе жертв. Побитые, в слезах и соплях.

Я подошёл к заплаканному и дрожащему слизняку, что ещё вчера издевался над нами, задирал младших и домогался до девчонок вокруг. Он пытался откупиться, протягивал кошелёк со всеми деньгами и картами. Но мне не были нужны его деньги. Я схватил его за грудки и с размаху заехал прямо по челюсти. Парень тут же съёжился на асфальте, а после выплюнул несколько зубов. Народ вокруг залился звонким и самодовольным смехом. Они смотрели на своих вчерашних обидчиков сверху вниз, глумились над ними. А вот мой пыл поутих. Я просто стоял и смотрел на свои костяшки, по которым стекала кровь того, кто вроде бы этого заслужил, но… Почему-то мне не было легче. Почему-то у меня было ощущение, что это неправильно. Ощущение, будто мы попросту уподобились им. Это натурально выбило меня из колеи.

Позже приехала полиция, которую наши жертвы вызвали заблаговременно, понимая, что сделать они ничего не смогут. Кто-то сбежал. Несколько моих нерасторопных “сокомандников” поймали, а я находился во фрустрации, поэтому скрутить меня было проще всего. Стоит ли говорить, что его родители попытались добиться для меня максимально паршивой участи? Посадить каждого из нас было проще простого. Не помогли ни свидетели, что приняли нашу сторону, ни сопутствующие факторы, ни адвокаты. Правда, срок оказался слишком уж неудовлетворительным, по мнению наших чинуш. Им показалось, что этого мало, чтобы полностью покрыть нашу вину перед их золотцем. И тут в силу вступила одна из величайших сил в истории — связи. Пугающие связи, которые гарантируют тебе счастливую жизнь без явных проблем. Вместо того, чтобы сдавать выпускные экзамены, я попал туда, откуда многие не возвращаются. В дом для душевнобольных на принудительное лечение. Диагноз: невменяемость. Да уж, приятного мало.