Где-то с месяц я провёл в условиях хуже тюремных. Если подумать, то заключённым живётся куда свободнее здешних обитателей. Подъём. Приём пищи, который просто нельзя пропустить. Не потому, что он так необходим, а потому, что у тебя нет выбора. Не хочешь есть — заставят. Будешь брыкаться — на процедуры и увеличение доз препаратов. Белые обшарпанные стены, полы, будто скопированные из фильма “Зелёная миля”, решётки на стенах, местный контингент. Но хуже всего осознание того, что это финал. Если судимость можно хотя бы погасить, то диагноз и клеймо душевнобольного будет преследовать тебя всю жизнь. Ни работы, ни нормального круга общения. Всю жизнь либо на чьём-то попечении, либо на теплотрассе. Финал и занавес.

Большинство прекрасно понимало, что я “несправедливо осуждённый”. И главврач, и медработники, и даже некоторые мои “собратья по несчастью”, которые ещё не потеряли связь с реальностью. Вот только сам я начал в этом очень сильно сомневаться. Уж не знаю, чем они меня пичкали, но, похоже, не всё, что мне здесь давали, являлось плацебо. Со временем я начал слышать голоса. Мужской и женский. Они назвали себя Уроборос и Хання соответственно. Как передать ту панику, которая возникла, когда я впервые услышал их? Даже и не знаю. Они появились очень внезапно, тут же начав со мной диалог. Я по глупости стал отвечать им, потому что ещё не до конца понимал, что происходит, и это заметили врачи.