— Ваше величество, позвольте мне просить вас посетить мою скромную обитель, тем самым оказав великую честь нашему ордену. Сегодня исполняется тысяча лет со дня его основания, — говорил верховный кверд ордена, владыка Антил Кайна, обращаясь к Хафии — царице Алийской.
— Вашему святейшеству не стоит напоминать мне сколько лет исполняется ордену. Я прекрасно помню и девятьсот пятьдесят лет и много раньше. — ответила, чуть раздраженно царица стоя у открытого окна, вдыхая свежий утренний воздух, полный ароматами трав и цветов. — Или вы думаете, что я на столько стара, чтобы не помнить таких дат? Да я, к вашему сведению, помню все дни рождения своих сыновей, внуков, правнуков и праправнуков коих у меня превеликое множество!
— Простите, ваше величество, за мою оплошность, конечно я знаю о вашей несравненной памяти и светлом уме. И те шесть десятков лет, которые вы правите нашей страной, стали по истине самыми светлыми годами в истории Алии и конечно нашего ордена.
— Я бы так не сказала! Стоит ли напоминать о том, как вы утратили наш символ веры! Где сейчас «Слеза Энкиль»?! Вам неизвестно — до сих пор! Радует лишь, то что ведьма так и не смогла им воспользоваться иначе землю уже терзали бы великие потрясения!
— Я думаю, ваше величество, что она не смогла далеко унести столь тяжкую ношу. Без оправы камень долго не удержать даже праведным рукам, что уж говорить о ее проклятых дланях.
— Знать бы, где сейчас эта тварь?! Столько лет о ней не слышно!
— Вы думаете она еще жива?
— Конечно жива, что с ней станется? За ее спиной большая сила, которую мы так тщательно стережем! Великий Харуд даровал нам честь оберегать мир от всеобъемлющей тьмы, а мы вот уже почти пол века ищем, то что может выпустить ее на свободу.
— Мы обязательно вернем его, вот увидите! Одно я знаю точно, камень еще в Алии. И никому не удастся его скрытно вывезти за пределы государства, границы хорошо охраняются нашими хранителями и вашими солдатами.
— Ведьма пойдет на все, чтобы заполучить камень, а в ваших рядах до сих пор случаются измены.
— Мы с этим боремся и беспощадно караем!
— Это хорошо, но коварство зла таково, что оно возникает именно там, где его совсем не ждешь! – она вдруг резко повернулась к владыке и посмотрела прямо ему в глаза.
— О чем это вы, ваше величество? – с едва скрываемы испугом спросил кверд.
— Я говорю о вас! — сурово сказала царица.
— О ком? — опешил владыка. — Обо мне?
— Именно! Изменник! — крикнула она. — Предатель рода человеческого! Как ты мог предать все то, чему служил столько лет?
— Да вы что?! Ваше величество! Это, что шутка такая?
— Замолчи, гнусный предатель! — голос раздавшийся из-за спины священника, заставил его ещё больше содрогнуться и замереть.
— Не отпирайся, нам известно все!
— Спасибо вам лорд Файрог, передайте вашему повелителю мою искреннюю благодарность.
— Не беспокойтесь ваше величество я передам. Мой народ знает вашу преданность нашему общему отцу и ценит это, поэтому мы и не теряем древнюю связь с вами.
Владыка, узнав голос лорда Геншира Файрога, боялся даже повернуться в его сторону. Он хорошо понимал — кто перед ним. И если уж дракон появился в землях Алии, пусть даже в человеческом обличии, то это значит дела плохи.
— На, что ты надеялся, Антил? Что эта ведьма тебе обещала? — спросила царица.
— Она обещала вернуть мне сына, — ответил владыка, поняв, что отпираться теперь бессмысленно.
— Ты будто выжил из ума! Разве тебе не известно, что это не под силу никому на земле.
— Известно, но она сказала, что когда камень будет в руках ее повелителя, ему будет подвластно все на земле и на небе, и он сможет вернуть мне моего мальчика.
— Я не верю своим ушам! И это говорит тот, кто учил наш народ любви к свету и ненависти к тьме! Ты явно выжил из ума! Что с ним делать, теперь?! — спросила царица.
— Я заберу его с собой. Оттуда он не сможет никому навредить, и да, поможет нам Великий Харуд, и его ум прояснится.
— Хорошо, дорогой Геншир, вы не представляете, каково мне было узнать о предательстве человека, которого я считала своим верным другом. Я все-таки надеюсь, что дело в его умственном недуге, а не в корыстной измене. Заберите его скорее и да поможет нам Владыка Света!
— Будьте покойны, ваше величество. Мы постараемся вылечить его болезнь.
— Я рада. А, как же насчет ведьмы, вам не удалось напасть на ее след?
— К сожаленью, она стала очень осторожной и умело расстается со своей телесной оболочкой. Поэтому ее прах очень трудно выследить. Но мы стараемся. Наши подземные братья тоже не дремлют, да и заоблачный народ следит за всем с высока, я уже не говорю о морских обитателях. Это наш общий враг! Жалко, что не все люди это понимают, — с досадой проговорил лорд Файрог последние слова.
— Это верно! Вы слышали, что происходит у наших соседей в Касурдтерре?
— Да мы следим за ними, но не вмешиваемся.
— Это просто ужасно! Король Аргайг был единственным монархом, который хоть как-то сохранял истинную веру, а теперь подло убит!
— Да это ужасно, но не все потеряно. Его дочь жива!
— Невероятно! Я слыша много хорошего об этой девочке, правда не знала ее лично. А где сейчас она?
— Мы потеряли ее след после того, как она бежала из Ринегала, но мы найдем ее, обязательно. Она должна привести нас к отмеченному ликом Энкиль, по воле Отца нашего ему суждено бросить вызов мраку и не допустить темного властелина в наш мир! Кстати, ваше величество, вы еще не слышали, что Ринегал был переименован в Гитвольк?
— Гитвольк? — переспросила царица. — С чего это вдруг?
— Я так понимаю вы еще не знаете, какой кровью обошлась смена власти в Касурдтерре?
— Да, у меня еще нет полной картины произошедшего. Мы здесь про смерть короля Аргайга узнали, только два дня назад. Если вы знаете нечто большее, прошу вас расскажите мне. Может нам надо будет, что-то предпринять для собственной безопасности?
— Ладно, закончим с ним, а после обсудим, — сказал лорд Файрог указывая на стоявшего неподвижно, будто в забытии, владыку.
— Хорошо, так и сделаем. А пока я жду вашего возращения, нужно будет определиться с его приемником. Мне кажется Далайн Вернола, будет подходящей кандидатурой, а в прочем пусть священный синод сам решает.
— Я тоже так думаю. По крайней мере мне неизвестны случаи иных измен и есть несколько достойных кандидатур, в том числе и упомянутый вами кверд Вернола. Ладно, я вернусь через пару дней, может будут свежие новости.
— До скорой встречи, лорд Файрог, передайте мой поклон вашему повелителю, королю Ридфарну.
— До встречи, ваше величество, обязательно передам!
Он подошел к еле живому священнику и похлопал его по плечу, тот обернулся, и лорд показал жестом, чтобы Антил следовал за ним.
Спустя полчаса они поднялись в башню Арунг, которая поднималась своим шпилем высоко над стенами замка и стали ждать наступления темноты.
Все это время бывший владыка не переставал думать о той женщине, которая обещала ему вернуть самое дорогое, что у него когда-то было, его сына — погибшего нелепой смертью. Она нуждалась в оправе для камня, но не говорила где он укрыт, и Антил почти выполнил то, что она просила, но он не думал, что за ним следят древние. Да и Дайгуна не пришла на их последнюю встречу, видимо почуяла неладное в отличии от него, хотя он принес то, что она так жаждала получить.
— Ну, что ж пора, — проговорил лорд Файрог глядя в окно на рассыпавшиеся по небу звезды.
Антил вздрогнул от его слов, но повиновался. Они выбрались на крышу башни и дракон сказал:
— Отойди в сторонку, я сейчас!
Он скинул с себя всю одежду, представ перед удивленным владыкой нагишом, затем подмигнул ему и в мгновение ока перевоплотился в огромного, черного дракона с пурпурными крыльями пылающего огненным дыханием. Антил даже зажмурил на время глаза ужаснувшийся от увиденного, до этого он ни разу не видел истинного обличия древнего народа.
— Забирайся ко мне на спину, — сказал дракон.
Антил трясущийся от ужаса еле заставил свое дряхлое тело повиноваться ему. С великим трудом он вскарабкался на драконий хребет и уцепился обеими руками за острый шип, торчащий из его спины.
Геншир убедился, что наездник в седле, взмахнул крыльями и быстро взмыл в небо, заставив лаять, обезумевших от его вида, собак.
Антил в это время прижался к спине дракона, что есть силы и зажмурил глаза. А Геншир поднимался все выше и выше, попутно отдаляясь от столицы в сторону гор Лионег к их заснеженным не преодолимым вершинам, скрывавющихся за плотными облаками от мира людей.
Там на самой высокой из них раскинулся Бастион Олирада — древняя обитель мифического народа, скрытого от людей, но не теряющего связь с ними. Где-то тесно сотрудничавшего, как например с Алией, а где-то просто наблюдающего со стороны, но никогда не покидавшего этот мир.
Бессмертные драконы не обладали такой плодовитостью, как людское племя и появление нового потомства происходило крайне редко, примерно раз в тысячу лет.
Да и тех, кто появлялся вновь было не больше трех-четырех особей.
Поэтому драконий мир сохранял малочисленность и за всю свою историю пополнился десятком новоиспеченных отпрысков.
Все это позволяло жить им в мире и согласии между собой, в верности древним традициям, которые с легкостью забывались со временем среди смертных людей и конечно в любви и заботе друг о друге и об этом хрупком мире.
Когда в древности мир погрузился во мрак, а от людской скверны было не продохнуть, драконы, как и их первородные братья, вышедшие из разных стихий, отдалились от человечества и разорвали все связи с ним.
И только по прошествии нескольких тысяч лет, в послепотопные годы, древние решились возобновить связь с людьми, но конечно не в такой мере, как раньше и выбрали из всех лишь самых достойных на их взгляд, коими оказались алийцы, — ревностно чтившие старые традиции, как и древние народы. Проводниками среди людей стали кверды — члены ордена света, и хранители одной из «Слез Энкиль», утерянной некогда людьми в допотопные времена и попавшей чудесным образом, много позже, в руки Кверда Аронтила, основавшего в последствии орден.
Возможность появляться в человеческом облике, драконы приобрели благодаря тем самым «Слезам Энкиль», благородным камням, впитавшим в себя свет перворожденной звезды, которых было пять по числу стихий. Они были дарованы Харудом своим детям на заре человечества, как символ единства всех народов, населявших землю.
Но такой способностью были наделены лишь бессмертные, а у людей был иной удел.
Камень даровал людям возможность использовать его силу служить как свету, так и тьме. В этом-то и заключался истинный смыл существования и самого камня, и людей. Но только камню, принадлежавшему смертным, нужна была отменная оправа, которая бы могла укрощать его силу, иначе он попросту отнимал ее у людей и сильно сокращал их жизнь.
Маргримы выковали такую оправу для людей и даровали алийцам секрет ее изготовления, но и подземные жители оказались не всесильны, так, как и их труд требовал постоянной замены. Быстро изнашиваясь оправа ненадолго укрощала камень. Так было на протяжении почти тысячи лет, пока не случилось то, что случилось. Коварством последней из рода Гунхиш и предательством кверда, камень был похищен и спрятан в укромном месте до той поры, пока ведьме не удастся овладеть оправой и покорить его силу для того, кому она служит и чье имя давным-давно под запретом.
Но вернемся к тому времени, когда дракон покинул царицу.
Оставшись одна, Хафия усевшись подле открытого окна наблюдала за снующими внизу придворными слугами и другой разной челядью, занимающейся своей обыденной работой.
Замок жил своей обычной жизнью, как, впрочем, и вся, непосвященная в дела царей и хранителей ордена, Алия. Внешние рубежи государства, были надежно защищены от беспокойства соседей, а внутреннее течение жизни богатой страны всех вполне устраивало, поэтому предпосылок к недовольству у населения почти не было. Но всё же находились те, кому была не по нраву тесная забота государства о личностных ценностях строго подавлявших любые возникающие у людей противоречия с существующим традиционным тысячелетним укладом.
Таких было немного, но они были. Например, тот самый Элейн Ганна, решивший, что может бросить вызов хранителям и пользоваться знаниями, дарованными из вне, как ему заблагорассудится, тем более в угоду только себе.
Таких людей, строго карали. Благо страны было превыше блага одного конкретного человека.
Такова была политика всех царствующих особ, в том числе и нынешней правительницы Алии — царицы Хафии. За долгие годы ее правления страна особенно процветала и богатела как материально, так и духовно. Не тронутые внутренними распрями, алийцы направляли весь свой потенциал на развитие государства. Даже отношение между хозяевами и слугами имели иной смысл, чем у других народов. Здесь слуги всегда могли стать хозяевами и наоборот, причем это было настолько естественно, что никогда не оспаривалось. Те же личности, которые вносили в жизнь государства особенный вклад, пользовались привилегиями среди остальных. Это касалось правителей, священнослужителей, квердов, ученых, военных и прочих людей чьи заслуги непереоценимы для всего общества в целом.
Алия занимала особое место среди государств, распространившихся на земле, и многим ее богатства не давали покоя, но никто не решался противостоять ей.
Нет конечно были попытки и не раз, но Алия никогда не нападавшая ни на кого, сама умело держала оборону и отбивала охоту у горячих голов, заставляя впредь держаться по дальше от ее границ. Единственным уязвимым местом был флот, нападению на который решались только пираты и иногда даже преуспевали, но за последнее время оснащенные новым видом огнестрельного оружия — пушками, которые еще только начинали появляться на вооружении некоторых армий, да и то союзных Алии, корабли царского флота стали опасной добычей для морских разбойников.
Таковы были трудовые будни Алийского государства, заботами о которых была занята голова царицы Хафии.
Еще в юном возрасте, царевна Хафа, так называл ее отец царь Огарон, проявляла искренний интерес ко всему тому, что касалось государева дела, и отец видя такое рвение дочери, принимая какие-либо решения, всегда старался советоваться с ней.
Так к шестнадцати годам, она знала все об устоявшемся за долгие века укладе царского правления в Алии. И когда отец неожиданно умер, ей едва исполнилось восемнадцать лет, Хафии удалось не только заменить его, но и значительно приумножить все достижения царя во благо Алии.
С тех пор не было ни минуты, чтобы она не думала о своем народе и его спокойно жизни. Но ее благородное сердце разрывала, и тяжкая боль о всем, что происходило за пределами Алии. То, как тьма вновь овладевала душами тысяч и тысяч людей, стало для нее невыносимо, да и в ее родной стране, все чаще появлялись те, кто желал бы иной участи лично для себя. Снедаемые корыстными мыслями, люди вдохновлялись идеями превосходства над другими, безмерным обогащением в праздности и лени.
Все это не могло не ранить ее прекрасную душу. Одно утешало, что ее многочисленные дети и внуки беззаветно поддерживали древние традиции и во всем помогали ей…
— Ваше величество, простите, что беспокою вас, но кверд Вирнола настойчиво просит аудиенции, — шепотом поговорил дворецкий, чтобы не испугать погруженную в тревожные размышления царицу. Она даже не заметила, как он вошел.
— Весьма кстати, Улейн, немедленно проси его! И вели подать нам обед, я что-то проголодалась.
— Прошу прощения, ваше величество, но впору подавать ужин. Вы снова не заметили, как пролетел день.
— Ох, надо же, действительно уже вечер, а я опять не заметила.
— Ну ладно, проси его скорей, дружочек!
— Слушаюсь, ваше величество!
Через минуту в покои царицы, даже не вошел, а вбежал, явно чем-то сильно обеспокоенный кверд Варнола и с порога начал:
— Ваше величество! Беда! Наш владыка пропал! Всю обитель перевернули, все городские храмы и соборы! И в замке его нет! Словно сквозь землю провалился!
— Тихо! Успокойтесь, прошу вас! К сожалению владыка болен, но ничего страшного, он обязательно поправиться и вернется к нам.
— Но ваше величество, прошу вас скажите где он? У нас все готово к празднику, а тут такое несчастье.
— Успокойтесь! Он в надежных руках, и ему ничего не грозит, но праздновать придется без него.
— Слава великому Харуду, что все так вышло, а то братья с ног сбились и я в том числе. Может отложить тогда праздник, до выздоровленья его святейшества?
— Нет не стоит, владыка просил не отменять, а наоборот обязательно провести все как подобает!
— Ох, ваше величество, что я пережил в это утро, уму не постижимо!
— Я знаю, вы преданный и верный друг, Дайлан, так, что я прошу вас временно заменить владыку и хорошенечко приготовиться к великому торжеству.
— Спасибо за величайшее доверие, ваше величество, я сделаю все, что в моих силах!
— Ну и отлично! Передайте всем, что владыка жив и скоро он вернется к нам, но прошу ни слова о недуге.
— Хорошо, государыня, все будет как вы пожелаете.
— Ну ступайте, у меня еще много других государственных дел. Я жду вас завтра, после обеда у меня будет еще кое-что касаемо вас.
— Непременно буду, ваше величество, — он поклонился и быстро вышел, а царица вслед за ним позвонила в колокольчик, позвав дворецкого, который тут же явился ее взору.
— Слушаю, ваше величество, изволили звать?
— Есть какие-нибудь известия с запада?
— Пока нет.
— Как только появятся, сразу ко мне!
— Слушаюсь!
— Ну ступай! — царица махнула рукой и отвернулась к окну, услышав дружный визг ее правнуков, игравших в догонялки в саду.
Она вот так сидя у окна по долгу наблюдала за тем, как веселиться детвора, и сама вспоминала свое беззаботное детство.
Но это было давно, а сейчас в ее руках тысячи судеб ее подданных, и вся огромная Алия, за благополучие которой она в ответе перед Всевышним.
Она прекрасно понимала это, и все больше тревожилась, ведь самое главное — ей не удалось уберечь «Слезу Энкиль» и где сейчас камень никто не знал. Вернее, почти никто.
Нужно было во что бы то не стало разыскать ведьму, укравшую его, пока она еще не воспользовалась силой камня.
Когда владыка Антил верхом на драконе очутился в бастионе Олирада, его чуть было не хватил удар. Тело от долгого напряжения практически не повиновалось его воле, и он, еле живой, предстал перед королем драконов. Тот на удивление, был в человеческом обличии, что не мешало ему иметь вид не менее грозный.
Но так было не всегда. До того, как на земле стараниями Элии появились первые люди, древние народы существовали в своем первородном обличии. Красота человеческого образа, настолько поразила их всевышнего отца, что он пожелал и другим дать возможность преображаться в совершеннейшее из когда-либо созданного.
Для этого и были нужны камни, несущие в себе свет первой звезды, знаменующие тесную неразрывную связь любимых детей Харуда. И только лишь человеческий камень имел особую силу и от того, как люди воспользуются им зависела судьба всего мироздания.
Но вернемся к Антилу, стоящему перед повелителем драконов в полуобморочном состоянии и ждавшему своей участи пока Геншир говорил о нем с королём.
Ридфарн молча выслушал лорда Файрога, и многозначительно вздохнул.
— Да уж хороши дела, мы бьемся над поисками священного камня вот уже почти пол века, а наши друзья сходят с ума и готовы творить немыслимое. Я живу в этом мире столь долго, сколько живет все живое на земле, я видел всю мерзость, на которую способна тьма, и поверьте, как только ей удастся вырваться из своих оков то все на земле погрузится во мрак! Вы желаете этого? — Он пристально смотрел на изменившего своим идеалам священного слугу, боявшегося поднять голову и взглянуть в его огненный взор. — Я спрашиваю, вы хотите ввергнуть землю во мрак?
— Нет! Я просто хотел вернуть сына! Просто вернуть моего мальчика, — владыка вдруг зарыдал и упал на колени.
— Эх, как же коварна эта ведьма! — проговорил король. — Сколько еще людей способно совратить это исчадие мрака. А, как погиб ваш сын?
Слова короля заставили владыку взглянуть на него.
— Я до сих пор толком не знаю, — робко ответил Антил. — Мне сказали, что он оступился и сорвался с обрыва на острые камни.
— А не была ли его смерть связана с кем-то, например с женщиной?
— Я не понимаю, простите.
— Эх, заблудшая душа, так ведь вашего сына погубил не несчастный случай, а конкретная личность, причем, как выяснилось вам хорошо знакомая.
— Нет, вы, что-то путаете. Какая женщина?
— Та самая! Которая овладела вами и заставила предать собственный народ, а главное веру, так бережно хранимую веками. Пусть вами двигало желание вернуть близкого человека, но разве одна жизнь может стоить тысяч других, бесконечно преданных, веривших вам?! Вам нет прощенья, и я мог бы испепелить вас, но я дам шанс искупить предательство и помочь изобличить ведьму. Веру вы потеряли, не теряйте хотя бы совесть! Вы согласны?
— Согласен. — тихо сказал кверд.
— Хорошо. Тем более она объявилась!
— Где?! — встрепенулся лорд Файрог.
— В землях Касурдтерра! — ответил король.
— Но как? Я же вст.. — владыка запнулся на полуслове.
— Что? Вы с ней встречались недавно? Так? — спросил король.
— Так, но это было всего неделю назад. Как она, там оказалась за такой короткий срок? Перевалы надежно охраняются, а морем плыть недели две и то если ветер попутный.
— Вы забываете, с кем имеете дело. Видимо и впрямь ваш разум сильно затуманен. У нее в руках «Слеза Энкиль»! Пусть она не может вывезти камень, когда теперь он без оправы, но черпать его силу она хорошо научилась, и умело ей пользуется. Поэтому мы так долго не могли выследить ее. Но видимо запас силы вот-вот кончится, и ведьме все труднее оставаться в бестелесном состоянии, а еще ведь надо вернуться и пополнить её, — удивленно пояснял король, хотя владыка и сам все это должен был знать. — Как же так? Вам уже столько лет, причем большую часть из них вы провели в служении нашему общему отцу, в том числе и борясь с нечистью в виде ведьм из рода Гунхиш. И вам должно быть хорошо известно коварство этих темных подданных, тем более, что вы уничтожили всех кроме нее.
— Прошу прощения, ваше величество, но прошу вас не судите его строго, — вмешался вдруг лорд Файрог, — видимо и впрямь смерть близкого человека тем более сына, заставляет многое пережить. У людей это встречается часто, в отличии от нас и не все к этому готовы. Вспомните, когда мы последний раз теряли кого-то из своих? Да это было еще в допотопную эру, когда и у нашего народа появились предатели.
— Ты говоришь о маргухах? — спросил Ридфарн.
— Именно, ваше величество, а у людей это все сплошь и рядом, они каждый день с кем-то расстаются, порой совсем неожиданно.
— Ты конечно прав, Геншир, но он в первую очередь кверд, тем более владыка ордена и он в ответе за всю свою паству и пусть ему не чужды людские слабости, но и ответственность у него особенная перед нашим Отцом. Ведь он и сам беспощадно карал своих за измену и порочность. Не так ли?
— В этом вы конечно правы, ваше величество, но я все-таки вступлюсь за него и пусть на меня падет справедливая кара если он вновь предаст нашу веру.
— Я так понял, ты хочешь воспользоваться мольбой Ройха! Что ж это твое право, верить ему или нет, но с этого момента твоя честь и жизнь в руках у него. — король посмотрел на ничего не понимающего владыку, который, в свою очередь, глядел то на него, то на лорда.
— Я прекрасно все знаю, но я не могу поступить иначе, так велит мне мое сердце.
— Дорогой, Геншир, я знаю, твое благородное сердце готово на все, но не делаешь ли ты ошибку, ведь обратной дороги нет, а если он снова предаст? Я буду вынужден… — король не договорил, видно ему очень неприятна или даже страшна мысль, о том, что он должен будет лишить его жизни.
— Простите, что вмешиваюсь, но о чем вы говорите? — выдавил из себя Антил, боясь рассердить короля.
Ридфарн грозно посмотрел на владыку, да так, что у того ноги подкосились, и сказал:
— Посмотри на твоего заступника, теперь его жизнь в твоих руках и если ты снова пожелаешь предать свой народ и свою веру, то его ждет мучительная смерть! Но знай и тебя не минует та же участь, ибо я найду твое бренное тело и тогда ты узнаешь каково это — гнев дракона!
Антил молчал, лишь часто моргая, он словно потерял дар речи.
— А на счет мольбы Ройха я поясню. Наш народ, как тебе известно, породил Ройх — перворожденный сын Харуда. Огненная стихия, которая наполняет нас это часть его, а другая часть — это бессмертная жизнь, дарованная нам нашим общим отцом. Так вот каждый из нас имеет право вступиться за порочную душу, и молить Ройха, чтобы он упросил Харуда дать возможность исправления той жизни, но в залог мы должны отдать свою жизнь, и теперь она будет зависеть от выбора пути, которым пойдет порочная душа. Теперь ты понял, на что пошел ради тебя лорд Файрог?!
— Я все понял. Простите меня. Моя голова седа, но ума как видно я совсем не нажил, — обреченно произнес Антил и заплакал.
— Слезы здесь — лишнее, владыка квердов, теперь вы едины с драконом! Помните это! Что ж вернёмся к ведьме. Король Айхал владыка фуглинов, прислал нам вестника, который сообщил где искать ее.
— Я больше, чем уверен она в стане Кронгура! — нетерпеливо перебил короля Геншир. — Ой простите, ваше величество, за мою дерзость.
— Ничего, милорд, меня всегда радовала твоя прозорливость. Ты прав, мой друг, она именно там. Жаль, что мы не узнали этого раньше, тогда бы мы смогли сохранить жизнь королю Аргайгу.
— Жаль! — согласился Геншир, — надо срочно обезвредить ее, пока в крови не утонул весь континент. Я знаю дело Касурдтерром не закончиться!
— Ты прав, но мы не можем являться туда в нашем первородном обличии, а иначе не получиться камень слишком далеко от тех мест, его сила в не оправы рассеяна. Нужен надежный человек.
— Есть! Есть такой человек. — внезапно очнулся владыка. — Поверьте, лучшего не найти!
— И кто он?
— Лаян Нойд, ваше величество, внук моего лучшего друга, он молод, но умен не погодам и обладает недюжинной силой, а еще он кверд и служит на западной перевале, как раз на границе с Касурдтерром.
— Я слышал о нем, от царицы Хафии. — сказал лорд Файрог. — Кажется одна из ее внучек, младшая Лайнэя влюблена в него.
— Интересно, Лаян и Лайнэя — красиво звучит вместе. Не так ли? — улыбнулся Ридфарн.
— Действительно звучит, — согласился Геншир.
— Хорошо, пусть будет он. Тогда не мешкая — на перевал. Там поведаете ему все, что касаемо этой мерзкой особы и предупредите, что судьба Алии в его руках.
— Все сделаем, ваше величество.
— Да, и еще, совсем забыл, возьмите с собой того молодого фуглина, который принес нам вести о ведьме, он укажет место, где ее искать.
— Хорошо. — Ответил Геншир кланяясь королю.
Владыка тоже земно поклонился, и они тут же отправились в путь.
Антил шел и думал, что ему вновь придётся испытать те острые ощущения, которые он перенес летя сюда на спине дракона.
— Ну, что задумался, владыка, это мне теперь впору задуматься правильно ли я поступил, вступившись за тебя таким образом — на кону теперь моя жизнь! — сказал Геншир глядя на задумчивый вид своего подопечного. В ответ Антил промолчал, только глянул в глаза дракону с неистовой печалью и тяжким грузом вины за содеянное.
Так они молча покинули королевскую обитель и вышли из замка, где у входа их уже ждал приятного вида молодой человек с длинными, белыми как снег волосами, собранными в хвост. Он весь светился, каким-то особенным, еле заметным, бирюзовым сиянием, а его взгляд излучал столько тепла и доброты, что хватило бы на весь орден квердов.
— Мое почтение, имя мне Ушуа Логвиль, о вас же я наслышан в мере полной. — каким-то странным слогом заговорил фоглин.
Но удивился такой особенности лишь владыка, который до этого не встречался с заоблачными жителями. В отличии от него, дракон хорошо знал о таком способе общения фоглинов, порой переходящих прямо на стихосложение.
— Приветствую тебя, наш птицекрылый брат! Рад снова слышать красоту вашего общения.
— Спасибо, друг мой пламенный, чей ум не затуманенный, опасность тьмой нам даденной, почувствовал сполна. — ответил Ушуа, введя дракона, а еще больше владыку, в полный восторг.
— Не стоит, нам всем здесь грозит огромная опасность и мне думается, что это понимаю не только я, — ответил Геншир.
— Тогда терять, друзья, не будем времени, далек наш путь!
— Сначала, нам нужно быть на перевале Агдрил и найти одного молодого человека, там мы еще можем сохранять людское обличие, но боюсь за горами, силы камня не хватит чтобы мы могли оставаться в нём. Иначе я боюсь, что мой вид вызовет определенные чувства у тех, кто думает, что мы лишь миф.
— Ты прав, в стихии огненной рожденный, ваш грозный вид не должен глаз людской узнать, иначе может ум непосвящённый, с испугу запросто в штаны себе на класть, — серьезно произнес фоглин с едва уловимой усмешкой, чем вызвал громкий хохот у дракона, знавшего и про особое чувство юмора фоглинов. Не удержался от смеха и владыка. Впервые за последнее время он почувствовал, какое-то облегчение от тяготившей его ноши.
Вдоволь насмеявшись Геншир произнес:
— Ну ладно скорее в путь, я знаю ты Ушуа, можешь и сам быстро добраться до перевала, но осмелюсь предложить прокатиться вместе с человеком на моем горбу, вдвоем вам будет веселее, а ему не так страшно. Что скажешь, друг мой.
— Скажу я да, тебе огня хранитель, что дал мне шанс дракона оседлать. Когда вернусь в свою небесную обитель, хоть будет, что соседям рассказать…
— Ну тогда я сейчас, только прошу соберите мою одежду, иначе мой голый вид озадачит людей на заставе не меньше, чем мой пламенный лик.
Лорд Файрог проделал тот же трюк с перевоплощением, как в прошлый раз и подождав пока ему на спину вскарабкаются двое наездников, взмахнул своими огромными крыльями поднимая клубы пыли и полетел на север вдоль горного хребта к перевалу Агдрил.
Еще почитать:
Мафия - Реальность не знает границ — Книга 2: Темное время Глава 4: Твоя роль
Реарт — Обстановка в плену
Русалка
Мир Фентези
«
»
