По дороге в аэропорт он слушал радио, переключаясь с одно волны на другую, отовсюду слышалось одно и тоже. Но —  главное, что виновник уже был назначен и это был он…

Синицын уже не мог думать ни о чём другом, кроме, как о своей незавидной судьбе. О, как он жалел себя! Годы, потраченные на то, чтобы его фамилия звучала изо всех телевизоров, теперь казались пустой тратой времени. Нет, конечно, его имя и сейчас звучало по-прежнему изо всех медийных щелей, но контекст был прямо противоположным тому, что было раньше.

Информационная бомба, которая взорвалась утром, ударила прежде всего по нему и лишь по касательной задела тех, кто упоминался в этом, безусловно, сенсационном сообщении.

Естественно, истинный замысел всего происходящего был известен лишь тем, кто затеял эту игру.  И как впоследствии выяснилось, эти люди преследовали сугубо политические цели. Впрочем, желаемого результата они так и не добились, разве шуму наделали в медийном пространстве, да ещё вдобавок дали дорогу на телевидение некоторым, до этого малоизвестным, экспертам, получившим небывалую популярность. Пострадавший же от всего этого был только один — Синицын.

Испугавшись, вдобавок к репутации, потерять ещё и собственную жизнь, Дмитрий бежал — бежал без оглядки, и лишь сев в самолёт, оказавшись хоть и в условной, но всё же безопасности, он вдруг вспомнил о жене и сыне: — «Ничего, Танька умная, она всё поймёт!» — думал он. «И этот, …друг, обещал за ними присмотреть…»