—Ты как?

—Зачем ты меня спас?— Света медленно повернула голову в сторону Георгия.

—Потому что ты мне дорога.

—Я не могу так жить. Я же снова убила.

—Не убила.

—Как?— Света вопросительно посмотрела на своего спасителя.— Он же упал.

—Да, у него остановилось сердце, но я его запустил. Я спас этого подонка. Он же даже не поблагодарит.

—Так он живой?

—Да, и предстанет перед судом.

—Он живой…

—Да. А ты больше таблеток не глотай. Меня уже весь персонал больницы знает, не вылезаю отсюда.

Света улыбнулась.

—Ну вот, теперь лучше. Я смотрю, тебя вообще одну оставлять нельзя.

—Нельзя. Знаешь, как мне надоело ходить по жизни одной.

—Ничего, выздоровеешь, все изменится.

—Ты имеешь ввиду…

—Я имею ввиду, отдыхай пока. А там посмотрим. На твое поведение. Я надеюсь, ты больше не соберешься оставить меня в одиночестве. Я ведь тоже одинок.

—Если ты будешь рядом, я все выдержу.

—Я буду рядом, а пока отдыхай. Я попозже зайду.

Савин уже не мог находиться в больнице, дышать ее надоедливыми ароматами, ему не хватало воздуха, и журналист решил прогуляться по городу. Хотя бы часик. Осенняя сырость пробиралась сквозь одежду, и Георгий застегнул куртку. Хорошо, хоть дождь не лил. Как же журналист не любил такую слякотную погоду, но он никуда не хотел заходить. Здания его душили. Он не хотел ни с кем разговаривать, хотелось побыть одному, навести порядок в своих мыслях.

Только куда бы ты ни пошел, от себя не убежишь. Мысли просто разрывали голову Савина. Что дальше? В кого Георгий превратился? Двоих он спас от глупой смерти, сестру вывел из комы. И это не конец, это всего лишь начало. Зачем ему все это? Или вернее за что? За какие грехи? Умереть не дали, еще заставили других спасать. Черт, а это уже эгоизм. С другой стороны, что плохого в желании жить для самого себя? Неувязочка, он же не хотел жить. Это кара за попытку самоубийства. Ад без жизни или ад при жизни… У него был выбор. А с другой стороны, выбора не было. За него решил Бог. Если он вообще существует.