Том был странным. Потому что вёл себя странно. А таких, не любят на Южал-Роуд. Здесь, принято здороваться с соседями. Рассказывать, чем ты занят целый день. Жить в уютном домике. Причёсываться. Опрятно выглядеть. И желательно, завести кота или собаку.
— Спорим, я пролезу в дом Странного Тома и узнаю, чем он занимается? — так, обычно звучит самая смелая фраза.
Ребятишки собираются группой и отправляются к жуткому особняку. Дальше, дело не заходит. Поковыряв в носу. Покидав камушки в витражное окно. Дети находят занятие поинтересней. Где-нибудь вдали от опасной зоны.
— Привет, Том!
Жизнерадостно приветствует сосед. Вытаскивая из багажника новый велосипед. Для дочери. А что Том, сейчас делает? Он держит стеклянную банку. Накрытую тканью. Угрюмо шагает к себе. Одет в медицинский халат. Прикрывая лоб кудрявой чёлкой.
— До встречи, Том!
Вежливо прощается сосед. В майке и брюках. В ответ, лишь дерзкие шаги по гравию. Ну, не беда! В следующий раз, попробует быть ещё более дружелюбным.
— Привет, эм…
Никто не знает кто это. Девушка, замотанная в лохмотья. Со спутанными волосами, шугается каждого встречного. «Она — художница» — пояснили однажды соседи.
Странный мужчина задвинул все шторы. Под ними, закрыты жалюзи. И чтобы, наверняка, замазаны стёкла. Чёрной краской. Чтобы не отвлекаться на цвета. Которых достаточно в стеклянных колбах. Разноцветная жидкость, то бурлит, то источает свет. По всем комнатам разбросаны журналы и папки с записями. Да, Том — учёный. Но не обычный. То, что он исследует, не считается нормальным в институтах. Для профессоров странно, когда людей ловят и ставят на них опыты. Переворачивают с ног на голову теории из учебников. Никому не рассказывают о своих открытиях, чтобы не угодить в тюрьму.
А на другом конце улицы живёт женщина. Её считают среднестатистически нормальной. Потому что, она делает вид, что не является странной. Она красится и выходит на воскресную службу. Пьёт чай с домохозяйками. Обсуждает моду, сериалы. И никто. Почти совсем никто, не знает, что у неё есть муж. Потому что он прикован к кровати. Мычит и пытается убежать. Но женщина не хочет, чтобы кто-то об этом проведал.
— Привет, Лесли!
Приветствует её сосед с дочкой. Девочка крутит педали нового велосипеда. Отец брюнет с густой шевелюрой.
— Привет, Роланд!
Всегда улыбается Лесли. Машет ребёнку. Садится в кабриолет и едет в город. Пора купить новую пачку снотворного. Молоко, яйца и сахар. На обратном пути — заехать в ателье. Приобрести новый летний образ. Чтобы не отставать от обложек журнала, в которых совершенно не разбирается. Другие, сразу заметят, если женщина не следит за тенденциями. Поползут слухи, коварные сплетни. Она станет для подружек подозрительной. Подобное никак нельзя допустить.
Где-то, между заросшими кактусами и пальмами улочек, ещё живёт двоечник Майк. Нет, это не выглядит чем-то из ряда вон выходящим. В школе он неудачник, а на районе — сложный ребёнок. Не любит учиться и что тут? Когда его исключили, он об этом не стал рассказывать. Выходил по утрам в школу, как все нормальные подростки. Дожидаясь ухода родителей, делал круг обратно. Забегал домой и проводил время не перегружая себя. Включив телевизор, поедал чипсы. Поэтому, когда Майк исчез, это не сразу заметили. В школе думали, он дома. Дома думали, он в школе. Переживать начали, когда при поисках, сосед Роланд, покопавшись в голове, ответил:
— Кажись, он не здоровался со мной. Вот как уже шестое утро.
— Как Странный Том?
— Неее. Майка я вообще не видел.
Южал-Роуд тоже удивился. Как так, он же всё знает о своих жителях. Подозрения сразу пали на Странного Тома. Он и сам себя подозревал. Конечно, он, раз через раз похищал каких-то людей. Пришлось купить газету. Плохо разбираясь в лицах, как и в эмоциях, учёный подошёл к громадной клетке. Поднёс изображение похищенного ребёнка, прямо к лицу мальчика. Тот, сидел на полу. Ноги и руки уже обросли шерстью. Странная реакция. Наверное, переборщил с ингредиентами.
— Нет. Это не я, — замотал кудрявой головой блондинчик, — Это Майк, из дома номер 66.
— А ты кто?
— Сайлус.
— Из какого дома? — мужчина недовольно откинул газету.
— У меня его нет.
Теперь, ясно почему мальчуган спал в кустарниках. В день вербовки. Том отъезжал далеко-далеко, к пустоши. Чтобы подловить запоздалых путников. И почему столько ест мяса. Голодный сирота. Так, объект No.123 стал «Сайлусом».
— Это ужасно, — заговорила одна из женщин.
— Поверить не могу. Просто ужас, — вторила ей другая.
— Немыслимо, — добавила Лесли.
И по кругу, повторяя эти же фразы. Помогает влиться в коллектив. Особенно, когда совершенно не знаешь, чем помочь переживающим родителям. Все соседи собрались на лужайке их дома, обмениваясь восклицаниями. Хороший момент показать новый наряд. Бордово-красная шляпка выигрышно вписывается в ситуацию. Лесли подошла к фонарному столбу. На нём прибито изображение пропавшего Майка. Темноволосый мальчуган с обиженным взглядом. В отличии, от соседей, женщину интересовали сложные люди. Заподозрив, что школьник прогуливает, явилась к нему на порог. Кажется, в платье цвета неба. Чтобы быть как мечта. Выждав момент, когда все в округе разойдутся. По делам или по работам:
— Тебе ведь нужны карманные деньги?
Майк кивнул, глядя на фигуру. Стоящую против солнца.
— Плачу пять баксов.
За то, что двоечник будет приходить к ней в гости. Раскрывать книгу и читать. Для мужа. И нет, Майк не проговорится. Кто ему поверит? Начнём с того, что раскроется правда о прогулах. А далее, его и слушать не будут.
— Иначе, ему становится скучно, — пояснила Лесли, — Сначала, сопит. Потом, рычит. Если поднимет рёв, то мне пол дня успокаивать.
Делегируй обязанности. Так, учат в новомодных книжках. Зачем Лесли напрягаться, когда есть помощники? В первый раз, мальчик убежал. На следующий день — вернулся. Пробрался через чёрный ход. Ведущий от сада. Вечно цветущих роз. Всё правильно понял. Молодец. Лишние глаза, тут, ни к чему. Опасливо поднялся на второй этаж.
— Вы его заколдовали? — спросил он как-то раз.
— Приворожила, — Лесли погладила косматую голову мужа.
Сидящий под бархатным одеялом, замычал. Он расплывался. В прямом смысле слова. Глаза разъехались по разным сторонам лица. Рот и нос обвисли. Руки вяло лежали на коленях. Мочки ушей отяжелели. Сто процентов, он не был таким, до встречи с Лесли. Растаял от любви, должно быть.
Помимо исправно приходящего Майка, ещё была Кети. У неё не было обязанностей. Она просто приносила торт. Через день. Приготовленный её мамой. Несла разноцветное тесто с выложенным сверху кремом, через всю улицу. Да, об этом все знали. И уважали девочку за помощь. Ведь, у Лесли понижен сахар.
— Он не хочет, — заметил Майк, отложив книгу с крестом.
— Продолжай читать!
Приказала женщина, отломив ещё кусочек. Сегодня торт плохо шёл. Зелёная прослойка упала в желудок мужа. Следующий кусок, выплюнут в лицо жене.
Кети — нечто необычное на Южал-Роуд. Во-первых, необычно красива в свои семнадцать. Во-вторых, успевает со всеми здороваться, не то, что другие подростки. Ещё, искусно пропускает любые городские мероприятия. Сидит на домашнем обучении. Отлынивает… не всегда имеет силы прийти и послушать местного падре. Но, это потому, что ухаживает за обессиленной, после процедур красоты, матерью. Женщина даже на улицу не выходит. Все это знают. Откуда? Неизвестно. Кто-то, когда-то, так сказал. Что уж, переспрашивать?
— Слушай, детка, — Лесли нервничала, — Хочешь, я научу тебя всяким женским штучкам? У меня целая книга поваренных зелий и…
— Нет.
Девочка стояла на пороге, протянув тарелку с тортом. Жёлтым как желчь.
— Дело в том, что мне нужна помощь. А взамен, я могу предложить знания, — многозначно кивнула Лесли.
— Мама сказала, не связываться с Вами.
Кети поставила тарелку на порог. Развернулась, чтобы уйти. Мелкая тварь. Забыла, кто оплачивает её дом? Ладно. Сливки тают на коржах. Перенесём разговор на потом.
Сайлус поднялся с пола. Шерсть спала. Если провести по кожи, осыпается как солома. Линяет, как и каждый месяц. Бедняга учёный, потерялся в расчётах. Над чем работает, неизвестно. Но вряд ли это что-то благоприятное. Матрас, для сна, пахнет множеством людей. Многие, почили прямо на нём. Странный Том нравится Сайлусу. Ещё никто так не заботился о парне. Кормит, держит при себе, постоянно спрашивает самочувствие. Поэтому, мужчину стоит огородить от неприятностей. Подойдя к решётке, Сайлус взялся за неё руками. Надавив, раздвинул железные прутья. На цыпочках, выскользнул в окно.
— Ведьма. Это она похищает наших детей, — заключила пожилая дама.
Лесли чуть не поперхнулась печеньем. Неужели слова падре, кто-то воспринял всерьёз? На прошлой службе, он вполне шуточно продвигал эту идею. Да и что за статистика детей? Всего-то шесть за шесть лет. Она, конечно, ходит в книжный клуб ради новостей, но что за вздор пошёл? Домохозяйки зашептались. Платья, пастельных тонов, тревожно зашуршали.
— Не только детей. Как насчет растерзанного Боба?
— Немыслимо!
— Ужасно. Это кошмар.
— Это зверь, — Лесли ужаснувшись поднесла, ко рту, руку, — Мужского пола и явно нездешний.
— Милая, кого ты обманываешь? — заверила пожилая дама, — Так поступают именно ведьмы. Они контролируют животных. Чтобы никто не заподозрил.
— Верно! — её поддержали, — У кого всегда богатый урожай? Вечнозелёный сад? Здоровый скот?
Ноги свело холодом. Теперь, печенька точно застряла в горле. Руки в длинных перчатках вспотели.
— У нас нет скота. Только паркет и спутниковое телевидение.
— Неважно! Под милым обличием, приходит Зло.
Пожилая дама. Давно раздражала. Дома, Лесли нарисовала её портрет. Поднесла к лицу мужа. Тот вяло открыл веки.
— Эта гадина! — пояснила она.
Дружелюбный Роланд вышел покурить. Ночью. Скрывая свои дурные привычки. Единственный момент, когда можно расслабиться. Соседи наконец-то затихли, укладываясь спать. Кусты зашевелились. Сигарета застыла в пальцах. На газон вылезла пожилая дама. При свете окон, с маской на лице. Против возрастной. Один огурец потерялся, а другой кругляшок, сжался между веками. Безмолвно, она шарила в пустоте воздуха. Мужчина вжался в тую у колонны дома. Вдруг, проползёт мимо, и не заметит.
— Можно включить мультики? — выкрикнула из окна девочка.
Лицо в маске повернулось на звонкий голос. Оставшийся огурец выпрыгнул из глаза.
— Да! — раздражённо ответил отец.
Потушив сигару, подошёл к даме. Раз сама приползла, чего мешкать? Он любит выполнять желания людей. Вытянув ладонь, помог встать на ноги. В мягких тапках и халате, она зашла в его дом.
— Сделай звук погромче, — сказал он дочери, заглянув в гостиную.
Полиция получила орден на обыск. Одного единственного жилища. «Здесь нет никаких детей» — сразу сказал Том, когда открыл дверь. Он не соврал. Кроме всяких склянок, чучел животных, страшных зарисовок, ничего не нашли. Всё остальное вполне обычное: обои в золотистую полосочку и драпировка из тёмного дерева. Разве, что большая клетка посреди зала. Как в цирке, для львов. На вопрос: «Что это?» Том ответил — «Клетка». Когда спросили: «Для чего она тут?» учённый молчал, глядя в пол. Злобно сдвинув брови. «Чем занимаешься?» Снова громкое сопение.
— Пошли отсюда, — шепнул копу напарник, — Он же странный.
— И так, — полицейский вышел из затхлого интерьера на свежий воздух, — У нас 6 пропавших детей. 3 разорванных в клочья трупа взрослых. Без следа исчезнувшая пожилая дама. Что у тебя?
— Местные думают, виновата ведьма.
— Хм. А в городском совете, что?
— Ищут нового мэра. Нужен человек рациональный. Лидер с добрым сердцем.
— Как найдут, передадим дела ему. А пока, предлагаю передохнуть.
Мимо прошлась девушка. В фиолетовых лохмотьях. Лоскутки ткани обернуты вокруг плеч. Вытащив оттуда блокнот, зачиркала карандашом. Боком подойдя к мужчинам, протянула вырванный листок. Изображение волка. Красиво. Правильные штрихи. Пропорции. Огромная пасть с острыми зубами. Чёрные глаза. Напарник тут же снял рацию, нажав кнопку:
— Внимание всем патрулям. Пропала собака. Окрас: серо-белый.
Прикрепил рисунок на фонарный столб. Рядом с изображением Майка.
Улица вдоль домиков, скрыта тенью пальм. Покачиваясь, они шелестели листьями. По бокам тротуара припаркованы автомобили. А посередине идёт Кети. В пышной юбке. Несёт высокий торт. Покачивающийся при каждом шаге. Длинные локоны откинуты назад. Давным-давно, Лесли попросила приносить десерт, в обмен на оплату дома. Пусть мама Кети платит за землю кулинарными способностями. Поначалу, девочка переживала, что не сможет готовить так же. Но разницы никто не заметил.
— Носишь торт в тот особняк? Верно? — из-за калитки вышел дружелюбный Роланд.
— У Лесли низкий сахар, — она ответила заготовленную реплику, — А я люблю заботиться.
— Приготовишь мне тоже?
— Посмотрим.
— У меня дочь лет девяти. Друзей мало. Может заглянешь, поиграешь с ней?
Его дочь странная. Не как Том. Но сходства есть. Такие, как, зажатость и насупленность бровей. Но пока неизвестно, кто нападает на людей. Лучше не гулять по гостям. И это правильное решение. Кети часто принимала правильные решения. От природы, кроме удачной внешности, ей ещё дана рассудительность. Но тут, вспомнился вчерашний рассвет. Единственный момент, когда она выходит насладиться тишиной. Пустые кварталы, без болтающих соседей. Там ещё был Роланд. Выбрасывал тапки пропавшей пожилой дамы. И он видел, что Кети его увидела. Она про это подзабыла. Чтож, решение сразу меняется. Теперь, Кети просто обязана узнать, что происходит.
— Хорошо, — кинула она не оборачиваясь, — Я приду.
В этот раз, Лесли пустила за порог:
— Пойдём. Покажу, кому ты приносишь вкусняшки.
Темнота вестибюля. Белая укладка волос, вела за собой. На кухне, среди вереницы шкафчиков, стоит широкий стол. А на стуле, громадное создание. Человек с растекающейся кожей. Так и манит, собрать её вместе и заколоть на затылке. Глаза не дружат друг с другом, как и пальцы на руках. Одет в камзол. Хотя, учитывая размеры, одежда скорее просто накинута. Одна из ноздрей, что располагается пониже, уловила сладкий запах. Тело затряслось. Но какое чувство оно выразило, не ясно. Нанизав кусочек «Красного бархата», Лесли протянула вилку:
— Хочешь, сама?
Малозубый рот снял лакомство. Кети, не смея прекратить, отломила и следующий кусок торта.
— В нём нет скелета. Почти растворился, — Лесли ласково погладила оставшиеся волосы, съехавшие на лоб.
— Сахар?
— Да. Он разрушает кости.
— Ему больно?
— Важно, чтобы он выполнял мою волю. Был пластичен в моих желаниях.
Чуть привыкнув к атмосфере, Кети перевела дыхание. Уже ясно, какая сейчас последует просьба:
— Могла бы ты приходить и кормить его? — женщина захлопала ресницами, — В книжном клубе переполох. Там жаждут моего руководства. Нет времени…
Это был Майк. Обессиленно свалившись перед колёсами машины. Водитель вовремя остановился. Медленно вышел из салона. Парнишка, от которого не было вестей месяца два, выглядел невредимым. Телом. Всё это время скитался по незнакомым переулкам. Но что-то внутри манило сюда. Ничего не помнит. Заботливые руки закутали в большую куртку. Привезли в чёрный дом. Чашка чая. Лучше бы, дали Кока-Колу. Кока-кола! Он вспомнил! Майк не знает своего имени, но вспомнил любимый напиток! Руку больно кольнуло. Мужчина отложил шприц.
— Когда подействует, скажешь, где болит, — странный Том открыл блокнот.
Сайлус растянулся на траве. Под веткой жасмина. Подставив солнцу живот. Очнулся прямо здесь. Приближались шаги. Хозяин территории.
— Кто ты? Почему… Вали с моего газона!
Сайлус повернул голову. Над ним, широко расставив ноги, возвышался мужчина. По запаху, сильный самец. Немного нервничает. Что не удивительно с таким количеством днк. Людей в его доме побывало больше, чем на матрасе учённого. Повел носом. Тут ещё кто-то. Ребёнок. Девочка. Чужая кровь. Роланд сложил руки на груди.
— Я голоден, — потянул Сайлус, жмурясь.
— Возвращайся к себе.
— Там моё место занято.
Сайлус — бездомный сирота, которого никто не ищет. Конечно, дружелюбный Роланд его накормил. Парень уплетает стейк за обе щеки. Вонзившись пальцами в мясо. На самом деле, у него есть отец. Пусть, тот, себя таким не считает. Выгнал. Прогнал из деревни.
— За что? — спросил Роланд.
— Овцы стали пропадать.
А потом, их тела находили разбросанными по австралийским прериям. Выпотрошенные, изглоданные. «К нам пришёл зверь» — папа взялся за ружьё. Но как бы не искали, волка не поймали. Однажды, Сайлус очнулся в хлеве. Весь в клочьях овечьей шкуры. С размазанными пятнами крови. Но это было давно. Теперь же, наконец-то нашёлся человек, который всё исправит. Учёный.
— Превратит меня в человека.
— Доктор Томас? — сосредоточенно поинтересовался мужчина, — Кем, сейчас, занято твоё место?
— Мальчиком с фоток, что вы развесили, — Сайлус улыбнулся, — Хочешь приведу?
— Зачем он мне?
— Здесь ещё не было такого духа, — он глянул в темноту комнат.
Никто, в книжном клубе, не продвинулся дальше первой страницы. Раскрыв на коленях романы, дискутировали. Лесли судорожно пыталась влезть в разговор:
— У нас завёлся маньяк.
— Нужно проверить всех на странные метки. У ведьм повсюду такие. Черные пятна зла, — выкрикивала участница клуба.
— Давайте, не будем мешать полиции делать своё дело.
— Власти ничего не решают. Не знают как бороться с нечистью.
Лесли открыла рот, но её заглушили подруги, некогда кушавшие вместе с ней пирожные:
— Найдём и сожжём!
— Но сначала будем пытать.
По возвращению домой, разболелась голова. Не осталось сил на традиционное чаепитие и обсуждение сериала. Его смотрят на Южал-Роуд — все. Каждую серию. Поэтому, показалось, будет незаметно, если Лесли пропустит один эпизод. Что было крайне легкомысленно. Для изрядно отревоженной нормальной женщины.
— Это шутка.
— Да не, я правда, как-то замешкалась и пропустила выпуск. Включила, а там уже титры.
Засмеявшись, она встретилась с шестью парами шокированных глаз. В руках парикмахерши застыли горячие щипцы. Пару сантиметров и прижгут предательнице глотку. Салон наполнился тишиной вразрез поющего радио.
— Милая, что-то не так?
— Всё хорошо. Всё… — Лесли приложила пальцы к участившемуся пульсу.
— Ты, в последнее время, какая-то…
— Подозрительная, — аккуратно кивнула следующая домохозяйка под куполом фена.
— Молоко закисло, — выдавила Лесли, — Утром. И на прошлой неделе. Оно постоянно скисает.
— Проделки ведьмы, — ужаснулись голоса, — Она и за тебя взялась.
— О, бедная Лесли!
Девушки повскакивали со своих мест.
Обступили плачущую подругу. Наперебой начали рассказывать действия профуканной серии сериала. Гладя по плечам, щебеча соболезнования. Обещая найти негодницу. Виновницу всех несчастий. Как посмела нарушить их благополучный городок?
— Ужасно.
— Это кошмар.
— Немыслимо, — сквозь слёзы подтвердила Лесли.
Сайлус наблюдал за ними, сквозь витрину и стекло автомобиля. Роланд сидел за рулём. Его трясло от того, что мальчишка знает слишком много. О нём, о разорванных жертвах, Зле, тьме и вообще. Поэтому, такого нельзя убивать. Лучше, отдать падре. С которым, мужчина здоровается при встрече. Улыбается, жмёт руку, разговаривает о Добре.
— Глянь на них, — Сайлус постучал по окну, — Пригрели овцу.
— Слушай, — мужчина развернулся на сидении, — Раз ты всех чуешь, расскажи, кто здесь пахнет новым мэром? Тем самым, что спасёт город?
— Совет старейшин, выберет своего человека.
— Кого?
— Того, кто поддержит их идеи.
— И без тебя знаю. Но «тот самый», он же ощущается особенным?
— Тут все такие, — парень потянулся на кожаной обивке, — Но самое подозрительное, исходит из дома той женщины.
Есть пророчество. Один чудик написал в газете. Падре озвучил статью, как «ересь». Что городом будет править настоящий мэр. Спаситель от напастей. Конец переживаний. Дети, в городе, пропадают постоянно. На протяжении нескольких лет. Кто всё это прекратит?
Старик открыл двери своего нескромного особняка. Улыбка сошла на нет. На пороге белокурый, юноша:
— Я вернулся, падре.
Кети зашла в пустой дом. Выложила ингредиенты на столешнице. Лесли выдает их в правильной пропорции. Но в этом раз, девочка не стала добавлять сахар. Конечно, сливки хуже взбивались. И пришлось постараться над украшением. Сладкие розочки заменились безвкусным тестом. Взгромоздив творение на тарелку, вышла за дверь. Краем глаза заметила фигуру. Курящего мужчину. Облокотившись об фонарный столб, поджидающий жертву. Кети сразу обернулась в темноту дома. Крикнув туда:
— Пока, мам. Я скоро.
— Привет, Кети, — поздоровался Рональд, стоило с ним поравняться, — А когда ты мне приготовишь торт?
— Когда-нибудь.
— Можно с тобой? Давно хотел познакомиться с Лесли.
Конечно, каждый хочет. Любой холостяк. Лесли тут, половина домов принадлежит.
— Она не любит гостей. Даже разговаривать не будет. Дальше порога не пустит, — предупредила Кети.
Почему он увязался именно сейчас? Когда так важно, чтобы всё выглядело по-обычному. Не привлекая внимания. Может раздосадован, что она так и не зашла в гости? Кети пыталась. Но ей теперь страшно.
…В тот вечер, она постучала в дверь. Тихо. Надеясь, что никто не услышит. Тогда спокойно вернётся домой. Тут, из окна показалось лицо девочки. Открыв створку первого этажа. Мелкие черты лица.
— Ты кто?
— Кети. Пришла в гости. Где папа?
— В подвале.
— Ясно. Зайду в другой раз.
— Стой! — девочка открыла ставни шире, — Полезай.
Внутри дома очень красиво. Живи и никуда не выходи. Дочка потянула за собой. Крохотная. Не высокий рост. Еле достаёт до пупка. Низко пригибается, будто сейчас пойдет на четвереньках. С боков обступили стены с шелковыми обоями. Торшеры с золотыми подставками. Подсветка над картинами. Девочка привела в свою комнату. Заваленную игрушками. Кети удивилась, разложенным, по стенам, куклам, плюшевым мишкам, кубикам, раскраскам и всем остальным. Мебель крохотная, как и сама хозяйка. А да, и в комнате не было окон.
— Зачем тебе столько игрушек?
— Папа боится, что я убегу. Найду место поинтересней, — ответила девочка.
— Есть куда?
— В зоопарк. Хочу туда. Но он заставляет меня разговаривать и носить одежду. Ещё, хочу большой дом.
Кети покосилась на коридор. Из под земли дома раздался глухой удар. Оставив детскую, она направилась на звук. Чем занят Роланд? Схватилась за ручку дверцы.
— Не иди туда, — сказала девочка, — Папа разозлится.
— Что там?
— Сосуды.
— С чем?
…Удар. Ладошкой по торту. Роланд надавил сильнее. Потом вынул руку из розового крема. Облизав пальцы, сморщился:
— Чего так безвкусно?
Кети в ужасе смотрела на испорченный десерт. Не проронив ни слова, отправилась дальше. Неприлично орать на старших или делать им замечания. К тому же, сосед сразу же извинился:
— Прости. Это случайно.
Лесли пошла на звонок. На пороге двое. Испуганная девочка и не дающий закрыть дверь мужчина. Вытянув ногу, широко улыбаясь:
— Я только извиниться, — он указал на торт, — Не удержался.
— О, что Вы, — женщина смилосердилась, — И как Вам?
— Сладковато.
Кети проскользнула мимо хозяйки и устремилась на кухню. Мужа тут нет. Пришлось отставить лакомство и уныло ждать. Пока те двое, перестанут притворствовать. Встреча закончилась тем, чем и предполагалось. Лесли отнекиваясь, заперла дверь. Ей не нужен второй муж.
— Пойдём. Он в спальне, — поманила она, — После снотворного долго отходит.
Окна комнаты завешены гардинами. Тяжёлой, золотистой тканью. Кровать под балдахином. Вся в рюшечках и кружевах. На ней существо, смотрящее в две точки. Положив торт ему на колени, Кети взялась за вилку. После первого куска, муж замычал, покачнувшись в сторону.
— Давай, без глупостей, — жена сделала страдающее лицо, — Кети новенькая. Не надо всё усложнять.
После второго кусочка, звуков не последовало. Женщина взяла с кресла книгу:
— Есть время? Почитаешь, после завтрака? Вслух, — получив кивок, отправилась восвояси, — Тогда я вас отставлю. У меня сериал.
Кети отломила новый кусочек торта. Дождалась, пока Лесли спустится по лестнице. Наклонившись вперёд, заговорила полушёпотом:
— Невкусно, но это поможет. Скелет начнёт восстанавливаться
Неизвестно, так ли это, но попробовать стоит. Если Кети, так долго убивала это существо, то теперь, хочет восстановить. Позаботится о его здоровье. Падре так говорил. На той единственной службе в год, на которую она доходит. «Если чего-то не знаешь — этого не произошло. Тем хуже обратное». Муж не шелохнулся. Услышал её или нет, но торт доел до конца. Книгу, она почитала страницы три. Оставшееся время, смотрела с Лесли новый эпизод «Найти горничную».
— Привет, Том! — радостно приветствовал Роланд.
Учёный что-то закапывал в клумбе. Цветы на ней росли декоративные. Если бы оставил вообще без них, то выглядело бы подозрительно. Том начал замечать такие вещи. После прихода полиции. Как-то всё вокруг кричит о его занятии. Он обглядел свой дом. Чёрный на фоне жёлтых, розовых, белых домиков. В этом ли дело или ещё в чём-то? Почесав голову, он заметил Майка. Мальчик вырвался из погнутой клетки и полз по газону. Точнее, по земле. Это у других соседей трава на территории. У Тома по-другому, немного. Майк не кричал, лишь пытался встать на ноги. Но не получится, потому что потерял много крови. Искусственно вызванная анемия. Ускорит процесс превращения. В вампира. Майк сам выбрал. Когда Том спросил о желаемых суперспособностях. Подбежав к парню, Странный Том втащил его обратно в дом. Роланд, наблюдавший из окна, задвинул шторы. Затем, обернулся к дочери. Девочка распаковывала новый паровозик.
— Подождём ещё чуть-чуть, — сказал он вдохновляюще, — Там сейчас очередь.
Майк разглядывал свои пальцы. Белая кожа, онемела. Что-то похожее с ним уже было. Когда он держал книгу. Нет. Когда книгу пришлось отложить. И подойти к огромной кровати. В тот раз, онемела вся рука. Потому что, её схватила лапа. Мягкая, обволакивающая. Сжимающая все сосуды. Мальчик вспоминал. Крайне медленно. Ещё этот приставучий мужчина. Каждое утро делает опрос. Не даёт сконцентрироваться.
— Когда свет станет очень ярким или еда безвкусной, ты должен сказать, — объяснял Том, — Не подходи к окнам.
— А ты можешь, вернуть память?
— Я такими глупостями не занимаюсь. Мне нужны свежие проекты. Найду идеальное сочетание. И вколю себе. Стану самым необычным существом на планете.
— Я вспомнил тебя. Ты Странный Том.
Лесли вышла в свой сад. Со слезами, обошла все кусты. Отрезав головки цветов. Розы: красные, бордовые, жёлтые. Лежали, теперь, в корзине. Позже, будут использованы для ванны при свечах. А на сейчас, женщина пригласила в свой сад подружек. Соседки ахая, возмущались, хватаясь за грудь. Приодевшись, для такого случая в летние платья, с соломенными шляпками.
— Ещё здесь. Посмотрите! — Лесли взялась за голый куст, — Видите? Подчистую.
— Тебе нужно повесить подкову над дверью, — посоветовала одна девушка.
— Мне не подходит под интерьёр, — она оправдываясь, поправила широкополую шляпу.
— Тогда, посыпь землю на порог.
— Может, лучше сахар? Дом белого цвета, не хочу, чтобы отличалось.
— Да, думаем, так тоже сойдёт.
Распрощавшись с ними, Лесли поднялась в спальню. Приоткрыв дверь, убедилась, что Кети прилежно читает. Порой, закрадывались сомнения. Потому что, муж пару раз зевал. Раньше, он зевал по-другому. Будто хотел спать. А сейчас, будто ему скучно. Текст книги нужен, чтобы его усыпить. Ещё, у него будто появились надбровные дуги. Она показала это Кети, но та ничего не разглядела.
— Хотите, буду класть больше сахара? — вежливо поинтересовалась она.
Слишком добра. Лесли не достойна этого дитя. Поэтому, в благодарность, спросила, чего та хочет.
— Жить здесь. Мне надоело таскаться через всю улицу, — сразу ответила Кети, будто обдумывала это уже очень давно.
— Но… как же, твоя мама?
— Её нет уже, как второй год. Умерла.
— Но… — Лесли застыла с пультом в руках.
— Вам нужно включить телевизор. Уже пора. Если опять пропустите начало серии, выгонят из клуба.
— Мы никого не выгоняем, — аккуратно произнесла одна из соседок.
Всей группой, они сидели вокруг Лесли. В ужасе, схватившуюся за подол своей юбки. Приоткрывшую рот в изумлении.
— Мы просто переживаем, — подхватила другая домохозяйка, — Что порча…
— Нет, Эми, мы договорились это называть «странность», — шепнула ей третья подруга.
— Да, точно. Странность перейдет и на нас всех. Поэтому, нам лучше не общаться с тобой какое-то время.
— Я не странная! — воскликнула Лесли.
— Конечно нет. Нет, Лесли, — зашикали все дамы в летних юбках, — Но если честно, у всех у нас есть розы в саду. Дети и мужья. Домашние животные. А у тебя…
Она откинула нечитанную книгу. Та, ударилась об стол. Женщина, развернувшись, ушла. Очень стараясь сдерживать крик и ярость. Потому что, иначе, выйдет из образа неподозрительной. Дома, она нарисовала кофейник. Подозвала Кети.
— Смотри, зачем мне муж.
Поднесла листок бумаги к его лицу. Затем, резко убрала прищурившись. Приблизив своё ярко накрашенное лицо к еле держащейся, на скуле, коже существа.
— У меня такое чувство, что его глаза стали выравниваться по полоске.
— Один глаз около уха, другой на щеке, — Кети вяло жевала жвачку.
— Нет, посмотри, — она указала пальцем в голубую радужку, — Этот глаз на сантиметр выше. Пытается вернуться в глазницу.
— Будете так приглядываться, разовьётся тревожно расстройство.
— Что это такое?
— Подозрительное поведение. Возможно оно уже в Вас. Иначе, из клуба никого не выгоняют.
Лесли коротко закричала. Вот, в чём дело. И что же, делать? Кофейник возмездия, так и остался лишь нарисованным. Как стать обычной? Походив из угла в угол, её осенило.
— Мне нужен муж, — заключила женщина, — Ещё один. Самый обычный.
Том поймал девушку в лохмотьях. Притащил в магазин стройматериалов. Она художница, а значит, разбирается. Разложил перед ней банки с краской. Нужно перекрасить дом. Чтобы вписаться в общую гамму. Девушка обошла выбранные им серо-коричневые оттенки. Сняла с полки бочонок красной краски. Дома, Майк попросил выкрасить и его комнату-клетку.
— Мне нравится этот цвет! — заявил он, вцепившись в кисточку.
Замазывая каждую балку дома, Том делал перерывы на отдых. Во время которого, стоял руки в боки. Презренно сопровождал каждого проходящего мимо соседа. Те, встречаясь с его взглядом, сразу переводили глаза себе на ноги.
— Стильно, — сказал один из джентльменов, вылезая из лимузина, — Очень эм…
— Необычно, — подсказал его агент.
— Да! То, что, нужно! — мужчина заметил Тома, — О, здравствуйте!
Том не ответил. Он нёс еду для Майка. Торопясь, пока та, не загустеет.
— Нам нужны такие люди, как Вы, — говорил приезжий, догоняя по пятам, — Позвольте сделать фото вашего особняка?
В ответ закрылась дверь. Фото красного дома разлетелось по журналам. Сюда приехало ещё больше людей. Увидеть творение собственными глазами. Назойливо мешая закапывать что-нибудь, в клумбах. Был бы у города мэр, тоже бы сюда приехал. Но выборы всё не начинались и не начинались. Другие люди с Южал-Роуд тоже обращали внимание на цвет жилища Тома. И начали, с ним здороваться, активнее. Из-за частых фото, ему пришлось причёсываться. После одного раза, увидев своё изображение в газете. Он там был похож на сумасшедшего учённого. Поэтому, халат тоже заменил. На рубашку со штанами. Выезжая к магазинам, его встречала публика, тыкающая под нос микрофоны:
— Скажите, Томас, чем Вы занимаетесь?
— Ничем, — ответил он, сердито.
— Как интересно! У Вас есть хобби?
— Нет.
Журналисты, старательно зачиркали в блокнотах. На всякий случай, они обошли и соседей знаменитости. В следующей публикации написали об «идеальном Роланде». Потерянного Майка обозвали «избалованным ребёнком». Ещё у них была «единственная, неповторимая Кети». А Лесли, назвали «подозрительной». От чего, она разорвала газету в клочья.
— Надо было сказать, что мы встречаемся, — пожаловалась он Рональду.
Он успокаивал её на кухне, держа за руки. Поглядывая на тёмную лестницу. Чем занята Кети? Почему ни разу, за его посещение здесь, не угостила тортом? Он же попросил. Кто его съедает? Тем временем, девочка сидела в ногах постели мужа. Наблюдала, как тот, сам кладёт себе в рот вилку. Глаза, почти на одной линии, над быстро растущем носом. Кожа на шее, всё больше подтягивалась. Поэтому, Кети накинула, ему на плечи, шарф. Лесли всё равно не волновало, как он одевается. Сейчас, она пыталась доказать всем подружкам, что достойна их чаепития. Но её выгнали. Попросили уйти и оттуда тоже. Её настроение портилось и она стала срываться на девочку:
— Ты не так выговариваешь слова, — она тыкала пальцем в книгу, — Эффекта никакого. Шомер, что приходил раньше, делала это лучше.
Кети не обращала внимания на подобные истерики. Лесли успокаивается к моменту прихода будущего нормального мужа. Кети любила эти моменты. Можно отложить книгу и подкладывать существу раскраску. Тот вяло, но цепко, сжимал карандаш и красил деревья красным.
— Как его зовут? — спрашивала она много раз.
— У оболочки новое имя. Я его не знаю, — она обернулась на мужа, — Почему он так запакован? Это что, моя шляпа?
Помимо обмотанной шеи, лицо закрывает вуаль. Выделяющиеся, по отдельности, пальцы запрятаны в длинные рукава халата. Он похудел. Точнее, подтянулся. Поэтому Кети обкладывала его бархатными подушками. Буквально, закапывая в них. Жене объяснила, что переизбыток сахара даёт озноб. Ему холодно. Что ещё больше разжалобило женщину. Она обнимала Кети, чуть не плача:
— За что мне, такое дитя? Ты лучшая. Прости меня. Я была не права.
Иногда, в ней будто включался инстинкт передачи опыта. Показывала хрустальные шары, книги заклинаний, ножи из кристаллов. Она рассказывала и про сахарное тесто:
— От торта-обыкновенного, скелет не расплавится. Первый раз, в тесто нужно добавить кровь, — Лесли показала ладошку с глубоким шрамом, — Это привяжет к тебе мужика. Далее, он будет творить твою волю.
— А зачем его расплавлять?
— Ты совсем глупая? Кто захочет исполнять желания, просто от того, что ты есть? — и тут же, понизила голос, — Я не хотела кричать, деточка. Только никуда не уходи! Прости!
Она вообще стала часто извиняться, тревожится и перепроверять заперта ли дверь. Потому что за ней хотят прийти. Сжечь дом и её вместе с ним. Ну, и со всеми остальными постояльцами. Роланд почти поселился здесь. Благо, на второй этаж его не пускают. Он уже не знал, сколько ещё цветов надо подарить, чтобы Лесли доверилась. Пустила дальше кухни или гостиной. Кети же, она взяла к себе жить. А он, чем хуже? Вдруг, девчонка рассказала о мягких тапках той, пожилой леди? Раздосадованно, он в очередной вечер, возвращался к себе. Даже не поздаровался с Томом. Ну, тот тоже его проигнорировал. В панике, оббегая район. Что-то выискивал в сумерках, залезая под каждый автомобиль. Никому не показалось это необычным. Он же странный. Учитывая его нарастающую популярность, соседи даже начали помогать. Заглядывать под свои машины, рыскать в саду, проверять под диванами, в шкафах, на балконах. Пусть и не совсем зная, что ищут. В принципе, эту моду, ввёл не только Том. Она зародилась со времён поиска ведьм. Теперь, все нормальные семейные пары и одинокие отдельные люди перепроверяли заперты ли окна и двери. Ютится ли кто-то на чердаке? Все ли головки роз целы? Молоко свежее? Странных пятен на теле нет? Все стали подозрительными и оглядывающимися. В знаменитой Ересе написано, что скоро всё закончится. Придёт лидер, мэр спасения. И город освободится. Хотя бы от листовок с лицом Майка. Обвиняюще поглядывая, со столбов. Хуже пришлось Роланду. Он увидел это лицо вживую. Мальчуган залез в его дом и пробрался в подвал.
— Он пришёл поиграть, — объяснила дочка, поглаживая нового плюшевого мишку, — Через чердак.
И по привычке, сделала телевизор громче. Роланд зашёл в подвал, захлопнув, за собой, дверь. Майк выглядел как обычный подросток. Бледный и худощавый. Снаружи, так сразу и не скажешь, что двоечник. Скорее, иногда посещает уроки спорта. В любом случае, желания исполняются. Мы имеем право жить так, как хотим. Майк больше не будет ходить в школу и никто не заставит. Не потому что, у него суперспособности. А потому что, больше не покинет этот дом. Так думал, Роланд, беря биту. Кинутую около стены.
— Что в этих сосудах? — спросил Майк.
Полки шкафа заполнены медными вместилищами. Под потолком чахнет жёлтая лампочка. Посреди комнаты стол. Или смертное одро, для некоторых.
— Там все пропавшие люди.
— А где имена? — спросил Майк.
— Их лучше не называть. Поэтому, предпочтительней не знать.
— Я помню такого, — он нахмурился, припоминая расплавленное существо под балдахином, — Он питается такими как я и… не помню… ещё чем-то.
Девочка откинула мишку. Потерянно, тот будет разлагаться с другими сородичами. В детской. С верхней ступеньки, ведущей из подвала, раздался её голос:
— Пап, а можно мы его оставим?
Отец сразу опустил биту. Спрятав за спину, дружелюбно улыбнулся:
— Ну, милая, у тебя так много новых игрушек.
— Ты говорил, что придёт Кети, а её всё нет. Мне скучно! Кто будет смотреть со мной мультики? — она топнула ногой.
Майк обернулся к девочке. Не на звук, а на запах. Разбитая коленка. Недавно высохшая кровь. Весело хлопнув в ладоши, обрадованно воскликнул:
— Я буду!
Сайлус разлёгся на холодных камнях погреба. Его тут, однажды, держали на цепях. Несколько лет. После изгнания отца, мальчуган, по ошибке, зашёл в место, где обещали помочь. И где рады любому. Какие бы ты злодеяние не совершил. Иногда, он сбегал из темницы. На зиму, позволял себя излавливать вновь. Падре, сокрушённо ходил в городской совет. Рассказывал о звере под улицами городка. Приходившие, пару раз, полицейские видели странную картину. Подросток с белокурыми волосами, в одних штанах. Приветственно машет им при каждой встрече. Облокотившись об стену, в которую вбита огромная цепь, сдерживающая ногу. Откуда-то из потолка его освещает редкое солнце. Временами заслоняемое. Потому что дыра выходит на газон. А на газоне часто происходит конференция с чаепитием. Расставляются столики с бюллетенями. На них, то лицо Майка. То, красный дом Тома. То ярко-розовый плакат «ОСТОРОЖНО ВЕДЬМА». Буклеты «ПРОПАЛА СОБАКА» не распечатали. Потому что, если обнаружится, что совет не способен позаботится о подобном, среди народа поднимется бунт. Сейчас же, очень важно создать мутную смуту. Не более. Пока усиленно ведутся поиски спасительного мэра. Полицейские укоризненно просили падре поменять свои увлечения. Исправиться или взять отпуск. Они, так же, подносили листовки с Майком к лицу Сайлуса. Но в списке разыскиваемых, тот не числился. Предлагали пойти с ними, но мальчик наотрез отказывался. Отпихиваясь ногами.
— Вы должны что-то сделать, — умолял копов старик, догоняя у машины, — Это парень растерзал кучу людей. Зубами!
— Только не рассказывайте это другим. Никаких поучительных историй на эту тему, — полицейский отрывал его руки от рубашки, — У нас и так сейчас, некоторые проблемы.
— Он учится превращаться. В любой день. Не только в полнолуние!
Девушка в лохмотьях иногда приходила на газон. Ложилась на живот и глядела сквозь решётку. Пела, чуть завывая. Мальчик и ей махал. Сидящие же, снаружи домохозяйки, покачивали головами. Им неуютно попивать чай с валяющейся в ногах художницей. Один раз, та нарисовала им розу. Подложив листок в роман о горничной. Да, именно по этой книге и сняли сериал. Её тут читают, чтобы найти несоответствия с показанным на экране. Увидев рисунок, у женщин произошла паника. Выпавшая, из рук, роза так и остался лежать в траве. Ведь, кто прикоснётся, у того тоже пропадут цветы из сада.
Подловить Кети, оказалось проще простого. Роланд обучался навыками слежки. Еще в Израиле. Сидя в песчаных окопах, выискивал на горизонте нужный объект. Чаще всего это дёргающаяся фигура. Чуть озарённая лунным светом. Потом, преобразутся в форму человека. Придвигаясь ближе. Мужчина раскрывал медный сосуд и ждал. С людьми, дела обстоят легче. Они не ускальзывают сквозь пальцы, как блуждающие духи. Особенно, если Кети по природе своей не всегда принимает правильные решения. Например, выкидывает мешки сахара, через каждые сутки. В одно и то же время. Не меняя локацию. Во-вторых, Роланд помнит про её обещание. Относительно его дочери. Кети либо уже приходила к ним в гости, либо придёт обязательно. Следуя тенденции правил Южал-Роуд. Обещание — это контракт. Заключённый с разумом и пространством. Если не выполняешь, он начинает разворачиваться сам собой. Что плвлечёт, за собой, вину, стыд, избегание. А значит, согласие с любой просьбой, в качестве компенсации. Этим умозаключением его тоже обучили в Израиле. В забытых гробницах шаманов. Откуда мужчина бежал, спасая дочь. Странный Том, тоже был там, кстати. Но он это не признаёт, либо стёр себе память. Как Майк. Амнезия после стресса.
— Покажи мне секрет Лесли. И я не скажу ей, что ты выкидываешь сахар, — Роланд, подловил испуганную Кети.
Он долго думал над этой фразой. Чтобы она не выглядела как манипуляция. Он не хочет быть недружелюбным. Поэтому, отпустил онемевшую руку девочки. Кети замялась. Она не сможет промолчать, потому что старшим надо отвечать. Этому учат в школе. Даже если она на домашнем обучении. А иначе, все решат, что она и его прогуливает. Как воскресные встречи. Подумав о всём этом, девочка вынесла правильное решение. Когда Лесли уехала в магазин за новым образом, тщетно надеясь, что это подчистит репутацию, на второй этаж попал Роланд. Подойдя к кровати, изумлённо поднял брови. Существо, тоже так сделало. Теперь, у мужа есть брови. Отрастают, как и волосы. Вернувшиеся, со лба, на голову. Чёрной волной, распространяясь по укрепляющемуся черепу.
— Он, сейчас, выглядит лучше, — Кети отложила шляпу, развязывая шарф, — Не обращай внимания на рычание. Он так пытается говорить.
Роланд подошёл ближе. На пару сантиметров. Просто, чтобы поверить глазам. Перед ним вроде человек. После неудачной пластической операции. Самое страшное, что выражение глаз показалось знакомым.
— Уши ещё около шеи, — она показывала все неровности и шероховатости, — Но уже выше, чем раньше. Нос продолжает расти. Думаю, он интеллектуал. Что происходит под одеждой, не знаю. Но, пятки собрались воедино. Скоро уже пойдёт.
— Кто это?
— Раб Лесли. Она говорит ему, что делать. И он силой мысли исполняет желания. Но, в последнее время — отказывается. Поэтому-то у бедняжки всё так плохо. Она, вчера, опять серию пропустила.
Роланд обошел кровать. Подойдя к окну. Из под тяжёлых гардин видна вся улица. Самый высокий дом. Самый большой. Взгляд упал на молитвенник. Книгу, с тонким слоем пыли.
— Я должна читать, — Кети открыла крем для рук и начала мазать ладони существа, — Но ему от этого плохо. Слова делают его слабым. А я, не могу причинять страдания.
Она понюхала баночку с кремом. Таким же, обмазывала руки матери. В пигментных пятнах и наклеенных ногтях. Женщина продолжала кричать на неё, откинув поднос с завтраком:
— Позвони Томасу! Мне ничего не помогает!
— Сегодня только первый день, — Кети отскочила в сторону, — Ты выглядишь, как вчера и это уже хорошо.
Мать схватилась за кожу на лице и потянула вверх. Под подбородком затрещали золотые нити. Оборвавшись, выскочили, как струны скрипки. Ударившись за зеркало позади кровати. Дочка спряталась за кружавчатое кресло. Умоляя оттуда:
— Мама, ты делаешь хуже!
Но та, не останавливалась, перешла на веки. Выкрашенные слоем голубой краски. Потянув их пальцами вверх. Странный Том, сказал, что попробует, но не обещал сделать женщину молодой. Да и вообще, у него другая специальность. Поэтому, когда мать Кети пришла к нему опять, он согласился, но уже на другую операцию. Вынув нити из кожи, предложил вколоть туда раствор медузы. Они живут дольше людей. Что-то пошло не так. Как и всегда. Женщина умерла от отравления, вроде бы. В своей спальне. Перед зеркалом, пытаясь замазать потемневшую кожу. Она и сейчас там сидит. Кети просто закрыла дверь.
Роланд быстро выведал про торт. Коварно усмехнулся и встретился со взглядом мужа. Глаза уже запали в глазницы. И обрастали веками. Голубые радужки смотрят в одну точку. Всё подмечая и фиксируя. Сосед вывел Кети в коридор. Заговорил шёпотом. Некомфортно быть с тем существом в одной комнате. Вроде, ничего особенного, но что-то смущает.
— Согласись, скоро будет тяжело его скрывать. Вот моё предложение: Лесли не заметит трансформацию этого человека. Я отвлеку её. Но мне нужен этот дом.
— Если Лесли не будет, то можете и остаться, — Кети не поняла, в чём же здесь проблема.
Задумавшись, дружелюбный Роланд, всё понял. Избавиться от хозяйки дома. Вот, что требуется. Кажется, Кети тоже обучали в песчаных окопах. Ему не надо богатство Лесли. Ему нужен огромный дом. Это желание дочери. Она сказала, что тогда, точно не сбежит. Ни в зоопарк, никуда ещё.
Придя на конференцию чаепития, Роланд взял розовый буклет. Отправился в государственный совет. Его пропустили, из-за значка секретной службы. В которой он когда-то работал, в отличие от, случайно попавшего туда Тома. В пустынном зале, длинный стол. Вереница сидящих старейшин. Потому что им лет по восемьдесят. В красно бархатных мантиях. Они все заняты выбором своего человека. Лидера спасителя. Изредка перешёптываясь, но в основном тихо храпя. Мужчина протянул буклет:
— Это Лесли.
Старейшина отвлекся от сканворда и перевёл глаза на «ОСТОРОЖНО ВЕДЬМА».
— О, мы знаем, — ответил он, возвращая бумажку.
Роланд сосредоточенно завис в раздумьях. Потом, повысил голос:
— Так вот, с ней что-то не так. Она стала… подозрительной и странной.
Все сразу подняли головы, возмущённо переговариваясь. Отрицая. Нахмурив поседевшие брови. Самый смелый, позволил себе высказаться:
— Знаете, а ведь так и есть.
Майк смотрел мультики. Сидя на ковре, вплотную к телевизору. Вместе с дочкой Роланда. Её имя он запомнил. Мел. В памяти сейчас много пустого пространства. Заполнять можно чем угодно.
— Только не этим, — переключил он канал с сериалом.
«Найти горничную» смотрела его мать. Каждый день. Утром и вечером, чтобы не упустить детали. Помешивая крем миксером, беззвучно повторяла диалоги за актёрами. Пока, он вспомнил только маму. И, честно говоря, достаточно. Когда из залежей разума начали выбираться математический формулы и прочие школьные глупости, он их сразу присёк. Он вспомнил мужа Лесли. Схватившего за руки, осминожьей кожей. Желающего сожрать мальчишку. Не целиком, а скорее высосать изнутри. Жена его, спокойно стояла в углу. Только тогда, Майк осознал, что его для этого сюда и привели. За неделю до события, Лесли устроила существу детокс от чтения и торта. Оголодавший так испугал парня, что тот, сразу вспомнил уроки карате. Куда Майка отдали, чтобы вылить лишнюю энергию. Чтобы он стал спокойным и высиживал уроки до конца. Удар с ноги попал вглубь мяса. Задев кусочек кости. Упав на пол, Майк выпутался из острых ногтей визжащей женщины.
— Почему задвинуты шторы? — Роланд зашёл в темноту гостиной.
Лица детей освещал экран. Золотом мерцали ножки торшеров.
— Чтобы Майка не нашли, — Мел почесала болячку на коленке.
Отец рассеянно отправился на кухню. Открыв холодильник, прикинул, что потерянного двоечника ещё придётся кормить. И не однажды, как это бывает с одноразовыми жертвами. А на постоянной основе. Продавцы продуктовых лавок, с которыми он знаком по отдельности, вежливо здороваясь, заметят разницу. Что еды, покупается больше. Вроде ничего особенного. Если Роланд будет жить у Лесли. Скажет, что еда для Кети. Но, когда старейшины нагрянут к женщине? Скоро ли? Когда дорешают кроссворды? А если, там ещё одна странница газеты? Роланд уставился на оконные жалюзи.
Майк скосил глаза на коленку. Выступающая капля крови была чёрной. Из-за голубоватого экрана. Крик Мел разорвал тишину дома. Интуитивно, Роланд схватил кухонный нож. Вбежав в гостиную он не смог найти парня. Девочка плакала схватившись за ногу. Подбежав к окну, Роланд впустил свет. Теперь, заорал Майк. Ошпаренный, кинулся с потолка к входной двери. Ему бы выслушать инструктаж странного Тома. Но подростки не слушают старших. Выбежав на улицу, потерянный мальчик растворился. На горячих лучах солнца. Около своей фотографии. За секунду, не успев что-либо осознать. Пепел осыпался на чёрную туфлю кардинала. Он только поставил ногу, чтобы выйти из автомобиля. В нерешительности, замерев при виде Роланда с ножом.
— Обратно, обратно, — старейшина, сидящий рядом, потянул вглубь салона.
Не хватало, чтобы кто-то из соседей, увидел. На секунду вспыхнувшего Майка, рядом со старейшинами. Им сразу не понадобилась заходить к Роланду. Можно, сразу к Лесли. Лакированный автомобиль быстро отъехал вперёд. Остановился у большого особняка.
— Кети, больше не читай ему книгу, — женщина нервничала, — И торт пока не давай.
— А есть, что будет?
Лесли не успела ответить. В дверь позвонили. Кети скрылась в глубине комнат. На пороге знакомые лица. Редко выбирающиеся дальше зала.
— Лесли, вспомни, зачем ты нам нужна, — холодно произнёс старик.
— Я составляю карту звездного неба. Вычисляю вам, благоприятные дни для собраний, — она отвечала, держась спокойно.
— В обмен, на одного ребёнка в год. Так что тебе, ещё от нас надо?
— Ничего, — Лесли замотала кудряшками, — О, правда, ничего.
— Ты нас подставляешь.
— Неет, нет.
— Ведёшь себя странно. Создаёшь нам проблемы. Теперь, выглядит так, будто мы ничем не заняты.
— Я знаю, как всё исправить, — она развела руками, быстро соображая, — Найдите им ведьму. Пускай успокоятся. Покажите, что вам не всё равно.
Кардинал и старейшина задумались. Они редко это делали. Думали. Как и сжигали ведьм.
— Ты поедешь с нами, — заключили они, — В городе опасно.
Лесли с задержкой выдохнула. Скосила глаза на лестницу. Старейшины не знают о существе. Иначе бы, подняли панику. Дело даже не в том, что женщина, в своё время, выкрала у них медный сосуд. А то, что, на нём было написано «Злой дух». Ради исполнения желаний, мужа надо кормить. Человеком, раз в год. Чтобы поддерживать злой дух. Ну и тортом. Чтобы сделать его не упирающимся рабом.
Лишь бы, он не вытянул душу из Кети, пока жена отсутствует. А то, остальные дни будет голодать, без сахара. Его вообще нельзя оставлять одного. Начинает унывать о своём существовании. Шины заскользили в городской совет. Лишь, на секунду приостановившись. Опустив тонированное стекло:
— Здравствуйте, Томас!
В ответ яростная тишина. Том шагал домой. Нужен новый подопытный. Где его теперь найти? Контроль странности стал качественнее. Власти взялись за порядок. Прислушались к народу. Поймав виновницу, выставили на трибуну. Собравшаяся толпа, негодующе шумела. Поддерживая идею смертного наказания. Они не были уверены, что девушка в лохмотьях похищала детей. Или поедала прочих жертв. Но собранных доказательств было достаточно: страшные рисунки, неправильное поведение, неухоженные волосы. Соседки, обличающе повторяли друг-другу:
— Всегда была рядом с нами…
— Подслушивала. Выведывала.
— Да, да. Незаметная и подозрительная.
Сайлус не был против казней или прочих развлечений. Ему просто не понравилось, что к решёткам темницы больше никто не приходит. Сняв цепи, направился к выходу. Вегетарианская еда падре, его тоже достала. Вернётся, лучше к Тому.
Утро без ведьмы в городе. Ничем не отличалось. При этом, каждый житель, выходя из дома, вдыхал воздух свободнее. Кети же, никуда не выходила. Её привыкли не видеть. Она поглощена развитием существа. Кормит настоящей едой. Добавляя шпинат для костей. Впервые он поднялся с постели. Выглядит, как мужчина обычный, чуть выше нужного. Никто не заподозрил бы тяжкое сахарное прошлое. Единственное, кожа с лица, падает. Подняв её к голове, муж заколол складки. Найденным около зеркала. Крокодильчиком для волос. Образ стал менее пугающим. Роланд наблюдал за этим, издалека. Пока подтянутый человек в доме, дочку сюда, не приведёт. Потому что вспомнил, что за дух, скрывается под обвисшей кожей. То-то показался знакомым. Дружелюбный сам его ловил. В арабских пустынях. Для совета старейшин.
— Зачем тут учённый? — спросил тогда Роланд у офицера.
— Он страный. Нам такие нужны.
Том копался в песке. Выискивал термитов или скорпионов. Клал себе на кожу, делал записи. В основном, он просто всем мешал. В бежевом камзоле, с растрёпанными волосами. Стучал склянками, звенел пинцетами, кашлял от принятого раствора.
— Тише, — одёргивал Роланд, — Спугнёшь цель.
Их оставили вдвоём. В холодных окопах. Следить за ночным горизонтом. Песок завибрировал. Издалека поднялось тёмное облако. Чёрная густая смесь. Наверное, из-за цвета, Роланд решил, что дух — злой. Так и написав на медном сосуде. В котором, пойманное существо, стонало и пыталось выбраться. Да, это были те времена, когда он подписывал пленников. Сейчас же, он отдаёт сосуды наугад. Каждый раз, когда в подвал приходит посыльный. В городском совете, в каждого нового мэра, запускают дух из пустыни. Таким лидером проще управлять. А в каждого неугодного, любой дух убитого из подвала Роланда. Чтобы создать раба. Но как подобный оказался у Лесли, мужчине не ясно. И что злой муж собирается делать дальше, тоже весьма напрягающе.
— Я буду баллотироваться, — объявило существо.
— Ты что, уходишь? — Кети растерянно бежала следом.
Не для того, она так долго его восстанавливала. Чтобы отпустить с первыми шагами. Но дух был самостоятельным. Упрямо продвигаясь к выходу. Немного неуклюж, задевая плечами картины на стенах. Оставив Кети в пустом доме. Направился в городской совет. Как его пропустили, неизвестно. Сюда никто особо не рвался. Поэтому охранники не успели среагировать. Исчадный крик отразился в высоки сводах. Старейшины побросали газеты и повскакивали с кресел. Существо посреди зала. Похожий на человека, таивший в себе зло. Попавшие в спину пули, увязли где-то в складках. Не до конца подтянутых на мышцы. Знали бы старики, кто это, отдали бы ему Лесли. Но он гневался на систему в целом. Столько лет, его заставляли подписывать неправильные указы и жестокие законы. Заперев в неуправляемом теле. Да, та же система, что и у Лесли. Но когда дух был в мэре. Его кормили только детьми. Настало время спасти Южал-Роуд.
Роланд протянул дочери новую куклу. На минут десять. Потом, захочет другую. Вместе, отправились к странному Тому. Учёный пустил в дом. Потому что вспомнил девочку. Она его единственный, выживший проект. Хоть и бессмысленный. В злополучной пустыне, Том пересадил ей мозг примата. Ради спасения. Родная мать увидев больную дочь, отказалась от своего титула. И тут Роланд вспомнил о бесполезном учёном. Выбежал под бомбежку. Потому что на деревню напали озлобленные джинны. Отец принёс ребёнка на операционный стол. В принципе, как и сейчас:
— Я не просил делать из неё животное.
— Не было человеческого мозга, — Том украдкой поглядывал из-под бровей.
Он вообще не занимается чьим-либо спасением. Его специализация: создание монстров.
— Тогда что это? — Роланд взял со стола бумаги, — Договор с центральным исследовательским центром. Ты что, пытаешься стать нормальным?
— Это временно, — Том выхватил листочки, прижав плечи к ушам, — Поможет карьере.
Роланд прошёлся вдоль колбочек с голубоватой жидкостью. Критически оценил чудовищные чучела. Мел послушно ждала на софе. Постепенно игнорируя новую игрушку.
— Сделай её человеком, — в итоге, потребовал отец, — С человеческим мозгом. Чтобы она перестала убегать в зоопарк, к шимпанзе. Чтобы помнила события дальше одного месяца.
— Не получится. Это уже её мозг. Туда вложились навыки.
— Ты же гений! Прибавь ей человечности.
Том задумался. А это делать, он умеет. Думать. Придумывать. Что если отрезать у другого человека часть мозга, отвечающую за чувства, а не за инстинкты. И прицепить к Мел.
— Донор выживет?
— Да. У него останется рептильная часть мозга, — успокоил странный Том.
Станет животным. Значит, Роланд не подходит. После сейчашней лекции, он вдруг понял, какими отделами мозга не пользуется. И что будет, если их вообще вырезать. Нужен, другой образец.
— У меня есть такой, — осенило учённого, — Безобидный, добрый мальчик.
— Хорошо, — Роланд бросил взгляд на ничего не подозревающую Мел, — Сделай это сейчас.
Сайлус сидел на подопытном столе. Болтая ногами, разглядывая спящую Мел. Он доверяет Тому. Потому что, от учённого не пахнет тревогой или подозрительностью. Лишь чёткой одержимостью. Парень вернулся в красный дом, потому что здесь хорошо. Ему тут всегда рады. В благодарность готов отдать часть мозга. Орган всё равно не особо нужен. Сайлус действует исходя из рецепторов.
Совет выбрал мэра без выборов. Точнее, выбора особо не было. И люди это знали. Поэтому полностью полагались на решение группы стариков. В красных мантиях. Нервно бормоча около существа. Кожа, которого, уже не требовала крокодильчиков. Уверенно сидела на выдающихся скулах и круглом подбородке. Дух продолжал отказываться от предложенных договорённостей. Даже слушать не стал. Он будет действовать по собственной воле. А испуганные старейшины и слова не скажут. Поняли, что имеют дело с чем-то парапсихологически опасным. Расплата за медные сосуды.
— Вам нужно встретиться с Верховной, — украдкой впихнул слово, кардинал.
Выйдя из зала, группа оставила наедине с Лесли. Изумлённо застывшей перед мужем. Она бы хотела сказать, что сейчас всё объяснит. Но шею сдавили сильные руки. Схватившись за них, она безрезультатно пыталась разжать пальцы. Голубая радужка глаз вмещала незабытые крики жертв, все исполненные желания, тонны сладкого крема. Но тут, отчётливая дуга бровей расслабилась. Как и хватка на шее. Злой дух, вдруг, вспомнил мальчика, что дал ему ногой в лицо. И других детей. Уже не таких проворных. Пожилую даму, которую он отправил к дверям маньяка. Потому что не мог отказать Лесли. Единственной, которая его кормит и заботится. И возможно, почти любит. В те перерывы, между человеческими жертвами. Которые, сами согласились улететь в мир духов. Называя его имя. Которое он шептал на шестой день. От жуткого голода. И это, тело, в которое его поместили. Случайно умерший под колёсами автомобиля. Но не до конца задавленный Лесли. Чтобы успеть поменять дух. Помнил Кети. Ту, что увидела в нём жизнь. Показав, что добро всё-таки существует. Оно существует. Лишь, закопано в глубине песков. Вспомнилась далёкая пустыня. Завывающий ветер. Когда дух мог часами веселиться. Свободно блуждая в пустых окопах. Между жарких улочек деревеньки. Никого не пугая. Лишь, задевая висящие колокольчики. На трости бедуинов. Пока однажды, его не поглотили в темницу сосуда. Дружелюбно завлекающий мужчина. Напевая забытое песнопение предков.
Фигура зашагала к выходу из зала. С отстранённым взглядом. Лесли задыхаясь, отступила в темноту бархатного занавеса. Отделяющего от трибуны. Балкона, куда скоро должен выйти новый мэр. Под звуки аплодирующей публики. Соседи уже съехались. Припарковывая автомобили. Разглаживая складки платьев. Обмениваясь новостями. Рассказывая друг другу кто, чем был занят целый день. Сегодня последний эпизод «Найти горничную». Но они пожертвовали серией, ради спасения города.
Роланд открыл дверь. Он пока живёт в своём доме. Но вещи уже собранны. Все игрушки. На случай, если очнувшаяся Мэл станет более человечной. И как все дети вернётся к нормальным играм. На пороге стоял муж Лесли. Шёл пешком от самой мэрии. Выглядел мирно и неагрессивно.
— Отпусти меня, — потребовал он с надеждой.
Вежливый мужчина не смог отказать. Он вспомнил, что у него есть отделы мозга. Которыми можно пользоваться. Дух объяснил, что он, на самом деле, не мстительный, «добрый». Почему же, городской совет с ведьмой, решил обратное, неизвестно. Роланд, закусив губу, указал в конец дороги. Существо зашагало туда. По-пустынному, покинутому жителями, переулку. Слушая за спиной енохианское песнопение. Тело, дёрнувшись, опало на землю. Дух оторвался от земли. Отпустив ненужные вопросы. Устремился вперёд, навстречу свету. К тому, что его когда-то создало.
Подумав, но лишь самую малость, Роланд спустился в подвал. Собрал все медные сосуды. Статуэтки, золотые лампы, вазы. И вынес их на дорогу. Отпустить всех. Они не обязаны быть заложниками чьих-то ожиданий. Больше не удерживать то, что и так ускользнет. Рано или поздно. Возможно, когда-то, придётся отпустить и само отпускание. Когда открыл последнюю крышку, к нему подошла Мел. Распущенные волосы закрывали рубец на голове. Потирая глаза, она спросила:
— Где мама?
Сайлус тоже очнулся. Спрыгнул с высокой кровати. Том решил, что клетка это негуманно. Как и дальнейшее похищение соседей. Учёный теперь, будет в приличном обществе, других исследователей. Одевшись в костюм, причесавшись, отрепетировал речь перед зеркалом. Точнее, просто фразы «Здравствуйте! Добрый день! До встречи!» Давалось с трудом, но необходимо, чтобы Томаса выслушали. У него отличный проект. По спасению умирающих конечностей или пересадки органов, для начала. Нет, он не исправился. А решил, монетизировать свои таланты. Кажется, уже достаточно приложено усилий, чтобы его начали спонсировать. Вместо бессмысленной коронации мэра, поехал на базу. Военно-воздушную, в зоне пустыни. Сайлус вышел следом. Но отправился именно на коронацию. Его не беспокоило, что он босиком или что затылок болит. Впереди манящий запах скопления еды.
— Что значит, ушел? Куда? — кардинал наседал на Лесли.
— Просто вышел. Он же свободен, — она прикрывала ладонью шею.
Придётся одевать пиджаки со стойкой. Женщина вообще не уверена, что подруги-домохозяйки её примут обратно. В книжный клуб, на конференции с чаепитием, в салоны красоты. С синяками тем более. Как вообще всё исправить? Знали бы соседи, как тяжело работать на правительство. С удовольствием, ушла бы вслед за мужем. Но её место здесь. Среди стариков. Где она может быть самой собой. Ей, ведь, тоже лет стодвадцать три. Здесь её не растерзают на части. Даже если пропустит финал сериала. Устала подчиняться. Ей просто, один разочек, захотелось иметь при себе раба.
Кети включила «Найти горничную». Разложила ингредиенты. Яйца, масло, сливки, много сахара… Поднесла остриё ножа к ладони. За спиной пробежали детские басоножки. Мел осмотрела весь дом. Да, такой, как она и хотела. Но в машине её ждала мама. Приехала, после одного звонка. Где, некогда родной голос сообщил, что у её дочери нет травмы головы. В бордовом костюме, она сидела за рулём. Не глуша двигатель. Роланд пытался разглядеть её черты лица. Сквозь облако тёмных волос, солнечных очков, стёкол автомобиля. Он поймал, выбегающую из дверей Мел:
— Ты же сказала, хочешь большой дом.
— Да, но потом я вспомнила маму. У всех детей есть такая, — девочка рвалась к машине.
— А как же игрушки? Новые. Я куплю ещё больше.
— Нет, я хочу другое.
Она выскользнула из рук и забралась на сидение. Дверь захлопнулась. Форд сразу тронулся вперёд. Очень быстро. Будто и в этот раз, его остановят.
— Так не делается! — кричал старейшина, — Никто так просто не уходит! У нас толпа людей, под окном. Кого мы им покажем?
Кого угодно. Им доверяют. Взгляд упал на подростка. Белокурый мальчик поглаживал мантию. Бархатные складки праздничной одежды. В ожидании, кинутые рядом с короной. Как Сайлус оказался в зале? Охранники уже не смогут об этом рассказать. Печально лежащие у входа.
— Эй ты! — окрикнули его старейшины, — Подойди сюда! Можешь на минуту подойти? Видишь тот балкон? Выйди туда. Помаши им.
— Не хочу, — бросил Сайлус, принюхиваясь поверх их голов.
— Взамен, у тебя всегда будет еда и где спать.
В его прищуренных глазах сразу блеснул огонёк. Беда, конечно, что он больше не верит в заботу. Добро и псевдо-отцов. Отчаянно предлагавших, то, что его мозгу не понятно:
— Деньги. Их будет достаточно. Нужно просто, пару раз выходить, так, к людям. Садится перед камерой. Слова, текст мы тебе сами придумаем.
Чёрные глаза остановились на Лесли. На её белых волосах. Как отдушина, среди красных тряпок. Одна из мантий, повернулась к женщине, подтолкнув навстречу мальчику:
— Быстро. Введи его в курс дела. Расскажи, наши правила.
Лесли не хотела подходить, но подчинилась. Правда, сказать ничего не успела. Шумно гогочущие горожане, под окнами, заглушила крики старейшин. Отчаянно пытавшихся сбежать из зала. Волчий рык и визг кардинала. Вскоре, за закрытыми дверьми, затих последний вопль. Сайлус похлопал по животу. Перешагнул через руку ведьмы. Поднял, из лужи крови, корону. Повертев, натянул золотой обруч на голову. Направился в сторону аплодирующего балкона.
Роланд сидела на ступеньках большого дома. Продолжая смотреть на дорогу. В сторону уехавшего форда. Смутно ощущая, что Мел не привезут обратно. Сама захочет остаться у мамы. Мужчина чувствовал, что ему больше нечем заняться. Впервые, не надо никого ловить или покупать подарки. А он любил свои увлечения. Значит, пора бы придумать себе новые дела. Но, всё не получалось. Или не хотелось. Поэтому он продолжал так сидеть. Смотреть на кинутое, посреди тротуара, тело. Скинутую оболочку доброго духа. За спиной появилась Кети. С тортом в руках. Тесто и крем голубого цвета как мечта.
— Вот, можешь попробовать, — гордо произнесла она, — В этот раз, сладкий.
Наконец-то. Вспомнила его просьбу.
— Горничную нашли? — дружелюбно спросил он.
— Там, сейчас, перерыв на экстренные новости. Ищут хозяина собаки.
Не вставая со ступенек, Роланд взял тяжёлую тарелку. Кети присела рядом. Протянула вилку перевязанной рукой. В зубах захрустел сахарный песок.
