Вадим был другой. Галя и Зина никогда не видели его с похмелья или, тем более, навеселе в рабочее время. Всегда гладко выбрит, подстрижен аккуратно. И весь такой, Галя задумалась, описывая свои впечатления от Вадима, продолжила – такой собранный, не расхристанный, вот.

Следователь что-то отметил у себя в бумагах, вяло попрощался. На улице Галю ждала Зинка, их вызвали одновременно.

— Ну что, Галка, быстро тебя этот мусор опросил? Кончено, тут ясно всё. Психом наш Вадик оказался. Нервы сдали у мужика. Сейчас быстренько соберут показания коллег, твою мать в качель, и всё… Вадика в психушку до конца его дней. Да, жалко мужика-то, а, Галь? – спросила тогда Зинка, затягиваясь очередной сигаретой. Курила она как паровоз, щурясь иногда от дыма ярко-синими подведёнными веками.

Галя вспомнила весь тот шухер, который начался после резни, которую устроил Вадик. Приехали важные шишки из московского офиса компании. Магазин закрыли на три недели, сотрудников, по их желанию, перевели на другие адреса. Некоторые, особо впечатлительные натуры, уволились. Очень быстро провели ремонт, сломав перегородки и перепланировав помещения. Ничто не должно было напоминать о прошлом. Традиционно провели праздничное открытие, с детским праздником, грошовым бесплатным мороженым и большими скидками на охлаждённую форель. Галя как раз работали на рыбе и, как она вспоминала, страшно устала от возбуждённых пенсионеров, образовавших гигантскую очередь в рыбный отдел.