Силдж надеялась застать юношу у берега реки, где он обычно трудится над собственным драккаром. Она не так часто наведывалась туда, но если Льёт где-то и мог задерживаться, то только там. Единственное, чем так яро пылало сердце молодого мечтателя, помимо любви к вёльве, так это покорять бескрайние просторы морей. Искусно вырезанные руны по всей корме, и лик могучего Ньёрда – бога ветров, морей, отца Фрейра и Фрейи прямо на мачте — говорят о серьёзности его намерений. Поздними вечерами, когда душа так и просится быть услышанной, Льёт говорил, что когда отправится в далёкое плавание, то надеется найти место, где он явился на свет; или отыскать человека, который смог бы о нём поведать.

Приближаясь к знакомым местам, Силдж стала различать робко выглядывающую меж листвы поблёскивающую на солнце водную гладь. Но никаких рубящих, постукивающих или иных характерных для работы с деревом звуков не было. Когда взгляд смог полностью охватить берег, на котором Льёт строил свой драккар, рыжеволосая замедлила шаг. Чем ближе она продвигалась к воде, тем медленней становился её шаг, и тем сильнее росло непонимание увиденного ею. Ни расчищенной когда-то поляны для удобства работы, ни стоящего на подпорках «скелета» самого корабля с уже обшитым досками дном у основания киля, ни тем более Льёта не было; щепки и снятые со стволов коры тоже отсутствовали. Берег выглядел так же, как и три зимы назад, когда юноша только начал выбирать место для предстоящей работы.