— ГДЕ МОЙ ЭЛЬ?! – недовольно крикнул Кнуд, швыряя миску с лакомством в стоящую с другой стороны стола рабыню.
И без того дрожа от страха девушка, не желая гневить своего хозяина почти в слезах выбежали из покоев Кнуда и ринулась за выпивкой. Помощник ярла какое-то время разъярённо смотрел вслед девице, но манящая своими разнообразными запахами и видом еда снова привлекла его внимание. Стол был застелен «ковром» всевозможных блюд: запечённый картофель со стручковой фасолью и луком, зажаренная нога бедного ягнёнка, по приказу Кнуда которого зарезали сегодня утром, фазаньи крылья под овощным соусом, на нескольких подносах стояла свежая выпечка, и целиком запечённый поросёнок, красовавшийся в центре стола.
По углам зала в котором трапезничал Кнуд находились хускарлы, которые стояли подобно грозным статуям, ожидающих очередного приказа своего хозяина. Стены украшали расписные щиты с эмблемой чёрного филина – знамя его семьи; настенные факелы, слегка потрескивающие своими огоньками, и излучая теплый освещающий всё пространство свет, да разнообразные черепа диких животных, чьи головы были вывешены в качестве трофеев. Бревенчатый потолок подпирали украшенной профессиональной резьбой столбы, изготовленные из целикового бревна северной сосны. По середине зала было прямоугольное, но не очень глубокое углубление, в котором находилось кострище с котлами и вертелем, на котором слуги Кнуда готовили еду. Кострище было огорожено крупными камнями, дабы искорки и мелкие угли не вылетели из очага. Долгое время в помещении властвовали безмолвие и почти душащая тишина, разрезали которую только звуки огня и чавканье хозяина всего что здесь находится. Не доев крыло фазана, помощник ярла бросил его в кострище, после чего крикнул:
