— Уродец!

            Откуда-то из угла почти в припрыжку выбежал низкорослый человечек, издалека похожий на сгорбленного ребёнка. Его лысую голову украшали редко посаженные тонкие, как у утопленника волосы, а на макушке была ярко-красная кожаная шапочка. Когда карлик приблизился к помощнику ярла, сразу встал перед ним на колено и смакуя каждое слово проговорил:

            — Орм здесь, повелитель.

Взяв жареную ногу ягненка, Кнуд подкинул её в сторону карлика; схватив налету долгожданную щедрость своего хозяина, с жадным взглядом вцепившись в неё зубами, почти не пережёвывая начал есть.

            — Они оскорбили меня, моё честное имя. Безнаказанным это оставлять нельзя. — глядя нахмуренным взглядом на огонь в кострище, и со скрипом стиснув зубы ярлов лендрман остановился в своем монологе, безмолвно наблюдая за языками пламени. Какое-то время он просто смотрел в одну точку, и лишь потом не отрывая взгляд продолжил, — Их смерть должна быть мучительной и долгой, чтобы каждое мгновение они осознавали на кого подняли свой меч.

            За слегка приоткрытой дверью слышались торопливо приближающиеся шажки: несколько мгновений спустя тяжёлую дверь отворяет ушедшая за элем рабыня, в своих тоненьких как молодое деревце ручках она трепетно держала витой рог с долгожданным напитком. Стараясь держать костяной сосуд ровно, не пролив ни единой капли девушка подошла к своему хозяину, и низко поклонившись вытянула руки с находящимся в них элем. Резким движением Кнуд выхватил из рук зашуганной девушки напиток, и сделав несколько больших глотков он спокойным, но угрожающим голосом обратился к ней: