Оставалось смириться, отдалиться от дочери и наказать не распространять слухи про её дар.

            Понту вообще махнул на Франсуазу рукой. Он не дал ей магического учителя, потому что привести его в дом означало привлечь внимание. И это было бы лестно, но почему внимание должно было быть приковано к какой-то там девчонке? Да и другим наукам Франсуаза училась весьма обрывочно, после брата.

            Вскоре различие между детьми стало слишком выделяться. Различия в отношении Понту к своим детям, невольно показали Клоду, что сестрой можно пренебрегать, её можно щипать, толкать, насмехаться, отнимать у неё игрушки – она всё равно ничего не сделает. Раньше, когда магический дар плескался в ней бессознательно, она могла ещё в ярости обжечь рукою обидчика, за что потом бывала лишена ужина, но уже к семи годам Франсуаза сама овладела своей силой. К девяти у неё прекратились вспышки на сильные чувства, как, собственно и сильные чувства: отец делал вид, что у него нет дочери, а Клод нашёл себя в компании друзей-ровесников.

            Франсуаза стала жить незаметно, сама по себе. Она много читала из отцовской, им самим нетронутой библиотеки. Девочка была вежливой, и даже слуги, побаивающиеся «маленькую колдунью», вскоре оттаяли к ней и пытались украдкой утешить…

            Толстая кухарка Агата, не терпевшая самой мысли о голоде чужом или своём, подсовывала девочке то булочку, то пряник, и тепло, по-матерински обнимала её и даже переплетала ей косы своими грубоватыми пальцами, не привыкшими к таким неловким движениям.