А она жила тихо. Не просила, хотя могла. Не интриговала, хотя могла. И даже не замечала, казалось, жизни вокруг себя, существуя в мире природы и трав.

            И муж не требовал от нее ничего, довольствуясь её смирением, поддержкой и тихой скромностью. При дворе Франсуаза выделялась тем, что совершенно не стремилась выделиться.

            И Клод, в очередной раз наблюдая за тем, как сестра, которую он даже не воспринимал за сестру, идёт по коридору, прямая и быстрая тень, почувствовал, что что-то досадно упустил из своей жизни.

            Он попытался наладить с ней отношения, но наткнулся на неожиданную холодность со стороны её супруга, сказавшего:

-Прежде вы почему-то не были так расположены к моей жене.

-Я был глупцом, — признался Клод, все еще не понимая, как такое важное явление, как возвышение тихой Франсуазы, пусть возвышение весьма и весьма необычное, он упустил.

-Когда-то ей нужна была ваша поддержка. Ваша и вашего отца. Сегодня уже нет, — отрезал Мариус и на этом разговор был закончен.

            Франсуаза, к неприятному сюрпризу, повела себя также.

-Дорогой брат, — холодно, совершенно как чужому, промолвила она, — в моей жизни вы мне больше не нужны. Ваша кровь не такая, как у меня, о чем вы всегда говорили. Так пусть уже это остается.

            Она не шла на сближение. А шепоты усиливались. Клода это бесило до трясучки. Он хотел доказать всем, что только его удачливость имеет вес, удачливость, а не сестра!