– Тогда, нам противостояла вся Европа и Турция. Мы сражались храбро, но видно Богу было угодно преподать нам урок.  

Успокаивающе жестикулируя, поздний посетитель попытался успокоить собеседника.  

– Нет, нет, вы меня не правильно поняли. Я нисколько не умаляю отваги русских солдат и даже наоборот наслышан о ней. Мой отец тоже воевал в Крыму. Правда, на другой стороне.  

Немного уняв сердцебиение и положив трубку на пепельницу, Николай Васильевич сменил гнев на милость.  

– Правда? В пехоте или кавалерии?  

– В пехоте. Четвёртый егерский батальон. Он почти полностью был уничтожен вашими моряками и ополченцами, но мой папаша чудом выжил.  

– Мне очень жаль, что мы были вынуждены убивать друг друга. Всё эти чёртовы дипломаты.  

Сделав глоток из бокала, франт продолжил:  

– Да ничего дело минувших дней. В конце концов, вы выполняли приказ. А почему ваш ресторан называется «Два Николая»? Наверное, в честь вас и вашего сына?  

Старику уже порядком надоела эта болтовня, и он с нетерпением смотрел на медленно тлеющую сигарету разговорчивого посетителя, намереваясь выставить его вон не нарушая правил этикета.  

– Нет, моего покойного сына звали Семён. А ресторан назван в честь меня и моего друга, которого я встретил во время боёв за Севастополь.  

Избавившись от порции пепла изящным движением, франт одарил хозяина новой располагающей к себе улыбкой.  

– Именно благодаря дружбе и преданности русские войска и смогли так долго продержаться.