Набив трубку табаком, и закурив, Николай Васильевич подумал, что поздний посетитель обладает природным обаянием и легко завоёвывает расположение окружающих, даже несмотря на вечную иронию, застывшую в светло-серых глазах. В конце концов, он смог убедить его принести еду.  

Покончив с супом и ростбифом мужчина собрал кусочком хлеба, с тарелки, остатки соуса и отправив его в рот, пригубил бокал вина.  

– Уважаемый, ужин великолепен и абсолютно оправдал все мои ожидания. Моя супруга была бы в восторге от вашего томатного супа хотя сама недурственно готовит.  

Опустив руку во внутренний карман пиджака, он вытащил наружу серебреный портсигар с длинными тонкими сигаретами.  

– Вы не будете против если я составлю вам компанию и мы подымим вместе.  

– Валяйте.  

Вдохнув сигаретный дым в лёгкие и выпустив струйку дыма в воздух, поздний посетитель указал пальцем на бронзовую пепельницу на столе и спросил:  

– Интересная вещичка, памятная?  

– Да, такие раздавались всем участникам Крымской войны выжившим после осады Севастополя.  

Придвинув стул поближе к Николаю Васильевичу, франт кончиком сигареты сгрёб в сторону кучку пепла, от чего на дне пепельницы стала видна дата кампании и силуэт города.  

– Многое читал про эту войну. По-моему эта единственная военная кампания, которую русские проиграли?  

Плотно сжав зубами трубку, Николай Васильевич нервно пододвинул пепельницу к себе.