Вдруг что-то поползло по ее ноги. Это что-то было длинным, склизким и противным. Слизь, которую выделяло это «что-то», соплями стекало по нежной коже. По рукам, которые закрывали рот, что-то забегало, а под кофту что-то заползло. По ощущению, это были насекомые. Они были везде. Девочка терпела это ощущение. Она хотела выжить. Какое-то насекомое запуталась в ее волосах и угрожающе стрекотало. Сердце девчушки бешено стучало. Она боялась, а ползающие по ней твари лишь усиливали свой натиск. Нечто, управляющие ими, зашипело подобно зверю и повернулось к письменному столу.

Тишина. Напряженная тишина. Гробовая тишина. Девочка закусила губу. Она больше не могла терпеть. Насекомые ползали везде и грозились залезть в самые сокровенные места.

«Уходи… Прошу, уходи…»

Нечто не спешило уходить. Оно стояло рядом, рыскало своим взглядом по комнате. Оно не хотело уходить, не желало. Знало, что ребёнок здесь. Что дитя боится, потому что этот запах страха намного приятнее нежели безвкусный взрослый. Ему нравилось это. Он преднамеренно низверг тварь, чтобы напугать ребёнка ещё сильнее. Запах страха, сладкий аромат, выдавал детёныша, а потому монстр, быстро уничтоживший прогнившего взрослого, не спешил расправляться с девочкой. Он хотел вдоволь насладиться этим опьяняющим ароматом ужаса.

— Я знаю, что ты здесь, — прошипело существо, проводя когтями по лакированной столешнице. — Страх взрослых не так сладок, как страх детей, малыш… Спасибо за лакомство, дитя.