…Интересно, Ментяра, когда приезжал ко мне домой видел ее в таком виде? …Впрочем, какая теперь разница, сейчас это уже не важно”.  …Я прислушиваюсь и вновь ничего  подозрительного не слышу и не ощущаю. Хотя, нет, не совсем, что-то я улавливаю, чье-то еле уловимое присутствие – и, этот кто-то делает все, чтобы его не обнаружили. “ Хм. Догадываюсь, кто это может быть. …А может быть и нет. Ошибаюсь? А вот я уже скоро это и узнаю ”.  …В любом случае, мне здесь оставаться неподвижно становится опасно и я, бросив в последний раз взгляд, на виднеющееся во тьме серое пятно тела женщины, захожу в подъезд.  И тут же понимаю, что пройти совершенно бесшумно и тем, более не включая фонарик — я не смогу. На стенах и на потолке появились темные пятна, похожие на грибок или просто следы  сырости – надеюсь на это. А вот на полу.… Гадаю, когда же его успели так захламить. Видимо тогда когда тут хозяйничали мародёры или те старички-воришки. …Тащили все, напропалую, даже алюминиевые ложки и вилки. Суки! Иду осторожно, как учили “ Куда взгляд туда и ствол”. Останавливаюсь, замираю и прислушиваюсь…

А дойдя до своей квартиры с облегчением выдыхаю: “Дошел без шума, без проблем, дверь цела”.  Тихо поворачиваю ключ, открываю и тут же чуть ни наступаю на… трупик  нашей кошки. Не скажу, что она была моей любимицей,  и что при виде ее у меня сердце от горя разбилось, но все же было досадно, до слез. …Просто на секунду представил себе, как она ждала нас, тосковала в одиночестве, в холодной квартире. Лежала у порога и прислушивалась к каждому шагу, каждому шороху в подъезде, ожидая, что вот-вот и кто-нибудь сейчас подойдет к двери, вставит ключ в замочную щель, повернет его и откроет дверь, возьмет на руки, погладит  и скажет: “ Здравствуй, милая! Заждалась нас? Прости”. …Будь на ее месте кошка, какой иной породы, так может и не тосковала бы так сильно. Но мы с женой предпочитали брать кошек породы бобтейл, а у них есть уникальная особенность – они привязываются не к дому, в котором живут, а, как и собаки к своему хозяину.