-Ночь так хороша! – прошептала она ему в губы. — Я обожаю лунный свет!.. Кажется, что все вокруг – лишь подобие реальности, декорации. Но здесь с тобой, я не хочу смотреть спектакль. Я хочу быть в твоих объятиях, Рейди, родной мой! И пусть все остальное останется за окном этой спальни. Маленького и беспредельного мира… Но только если ты веришь мне! Ты ведь веришь? Ты правда мне веришь, Рейди?

Ее голос звучал обеспокоенно и настолько искренне, что у Рейди дыхание перехватило от жалости к ней, перепуганной, все еще расстроенной и отчаянно пытавшейся упрятать страх.

-Ты… о сцене с Филипом?

Лиза тихонько кивнула.

-Будь на твоем месте другая, я бы давно хлопнул дверью, постарался бы пережить боль и расставание, напился бы, наверное… Но ты… Я гляжу на тебя и вижу, понимаю, что  я и в самом деле лучше всех в мире. Для тебя. И мне этого достаточно… Мне долго, наверное, не забыть того, что я увидел, но может, это и к лучшему.

-К лучшему??? – невольно поразилась Лиза, и Рейди рассмеялся.

-Конечно, к лучшему! Я верю тебе, Лиза. Верю, что ты не смогла бы мне изменить, но я ощутил такой жгучий укол ревности, что она, в свою очередь, пробудила во мне Рейди Торна образца, по крайней мере, тридцатилетней давности… Господи, Лиза, я чертовски хочу тебя!!!

И он моментально перевернул ее на спину и сорвал с нее покрывало.

-Боже, Лиза!!!.. Родная, сладкая моя девочка…

Он подхватил ее голову, и она опомниться не успела, как его поцелуй почти лишил ее сознания. Обомлела она, пропала… В нем, в чувстве его, в такой неожиданной и желанной страсти. Словно, в море опрокинулась она, удерживаемая лишь ладонями его, державшими ее руки, раскинутыми на подушках. И Рейди целовал ее! Неистово, до боли, до обморока. Он уносил ее от обиды ее, от страдания, от страха и тоски без него. Тоски по нему… И Лиза плакала, забирая его в себя, плакала и отдавалась до изнеможения, до стона из самого сердца, которое, не известно, как еще и стучало… А потом целовала его грудь, шею, лицо его, роднее которого нет, губы его, ловившие ее дыхание…