Дверь в сад так и осталась распахнутой, и, повинуясь непонятному наитию, Филип вышел наружу. Вышел и замер – в кресле у столика сидел Торн, а рядом с ним, ухватившись за его колени, сидела на корточках Саманта.
Он должен уйти. Он непременно должен уйти!.. Нехорошо. Противно… Но Филип стоял с кружкой источавшего пар чая и ждал.
-Рейди… — прошептала Саманта, но слышно было, на диво, хорошо. – Рейди, ты слышишь меня?.. Рейди, пожалуйста!
Казалось, еще немного, и она, как капризная малышка, начнет трясти его колени, что бы он, наконец, внял ее голосу.
-Чего ты хочешь, Саманта? – еле слышно, со страшной усталостью произнес Рейди. Слова явно давались ему с тяжким трудом.
-Я хочу, что бы ты услышал меня…
-Я слышу.
-Я имею в виду – что бы ты понял меня… Прошу тебя, Рейди!..
-Ты… лучше ты оставь меня сейчас, Саманта. Уйди к себе в спальню и ложись. Вот и все… Все, Саманта.
Как еще он мог говорить??? Смотреть не мог. Взгляд Рейди ушел куда-то поверх стены, освещенной луной и дико увитой почти черным сейчас плющом.
-Я понимаю, почему ты гонишь меня, Рейди. Понимаю!.. Глупо было тащиться сюда незваной, ревновать тебя к… к Лизе. Она ведь хороша, а ты…
-… бабник – подсказал Рейди. – Оставь меня. Просто отстань сейчас и все! Я ведь знаю все, что ты сейчас готова мне сказать!.. Что ты неправа, что сожалеешь, что любишь меня до смерти и боишься потерять… Это все старо, как мир, который мне смертельно надоел. Как и ты, дорогая…