— Ну давай – он распрямился – хотя я советую тебе лучше пристрелить его. Чтобы не мучился!

Кет нажала на спусковой крючок. В стрельбе она никогда не тренировалась, и руки, ходившие ходуном, не позволили попасть в мишень. Казалось, прошла целая вечность, и только теперь в зале показалась охрана, а чьи-то руки оттащили ее в сторону и отобрали пистолет. Джастина скрутили и бросили лицом на пол, а вокруг Саны собралась толпа. Многие в ужасе отворачивались, кто-то побежал в медпункт, а сама Кетрин, расталкивая людей пробралась к пострадавшему и упала рядом на колени. То, что она увидела, никогда уже не могло стереться из памяти. Поборов первую дикую боль и стараясь не открывать глаза, залитые ядовитой жидкостью, Сана нащупал в пряжке ремня крошечную ампулу с иглой и с силой воткнул ее в бедро.

Первая мысль Кет была о сильнодействующем обезболивающем – такое у него могло быть при себе, но препарат оказался куда более мощным. Прямо у нее на глазах кожа, почти дымившаяся от контакта с кислотой, начала приобретать нормальный цвет, темное пятно на плече от ранения тоже перестало распространяться дальше. Понадобилось чуть больше пяти минут, чтобы Сана глубоко вдохнул и поднял лицо, покрытое крупными каплями пота. Здоровое лицо без единой отметины. Кет онемела и смотрела на него, пытаясь понять, не сошла ли она с ума, но тут ее осенило. Раш Герхард был негодяем, но по-настоящему гениальным учетным. Он не просто сумел вернуть к жизни Сану, но и снабдил средством, способным устранить непоправимый ущерб.