— Странно, что нас не 28, — снова сказал в никуда Сергеев. 

— Я пустой! — крикнул Балу.

— Понял. Сергеев начал следить за остывающей бронемашиной и изредка выпускал короткие очереди в её сторону.

— Нас хотя бы гранатами с такого расстояния не закидают, — сказал Балу, меняя ленту в пулемете. 

Тут же в стену дома ударила граната из подствольного гранатомета. С потолка посыпались куски кирпича. 

— Мне бабка в детстве наколдовала, что я мол от пули на войне не погибну, но про кирпичи, падающие на голову, она ни словом не обмолвилась, — Балу посмотрел на потолок и втянул голову в плечи.

— Лучше бы ты стрелял, а не говорил, — Сергеев сплюнул кирпичную крошку. 

Снова застрекотал пулемет, отправляя во врага раскаленные кусочки свинца с цельнометаллической оболочкой и сердечником из мягкой стали. Под мелодичный стрекот пулемета, выбиваясь из мелодии, разорвалась граната, но уже с другой стороны дома. Балу и Сергеев посмотрели друг на друга и одновременно повернулись в ту сторону, откуда прилетела неожиданная посылка. Балу перекатился с пулеметом, вынул из подсумка ребристое тело гранаты, выдернул чеку и метнул в окно, которое смотрело на лес. Как только она разорвалась, он высунулся с пулеметом и дал длинную очередь в сторону противника. Отвечая ему, заговорили с десяток стволов автоматов. Со стороны подбитой бронемашины одновременно с этим прилетела граната из подствольного гранатомета и попала прямо в окно, разорвавшись в конце комнаты.