— Мне она тоже нравится, — послышался женский голос откуда-то справа, но я не могла разобрать, кто говорил, за толпой сидящих людей, закрывающих её.

— Мне всё равно, честно, — безразлично развела руками Мили, — просто девочку жалко, такая умная на вид девочка, а от Диги наберётся одной лишь тупости.

— Да ладно тебе, — мужчина напротив раскатисто захохотал, —  дурачок на что-то способен, когда дело касается магии, — сказал он, похлопав себя по колену.

«А может мне решать с кем общаться, а с кем нет?» — подумала я, поглаживая локоть на правой руке. Боль напрочь исчезла, как только я подумала об этом, но руку было всё ещё трудно полностью сгибать и разгибать.

Я молча встала, подошла к своему другу и подняла правую, растопырив пальцы.

Он незамедлительно отвесил такую пять, что в руку снова прилило болью. Я немного стиснула зубы, но не подала вида.

— Вот это да, — оценила Мили, — Ну что ж, Диги, радуйся! Теперь ты не погибнешь в одиночестве, аминь.

***

Прошло какое-то время. Я уже успела познакомиться со всеми и… как ни странно, выяснилось, что они все весьма… специфические личности.

В основе их поведения лежит «высшая непосредственность», когда всё происходящее вокруг просто воспринимается как данное. Любое превозношение чего-либо, любая глубокая уверенность в чём-либо или любые предрассудки на любой счёт жестоко пресекались очень чёрным высмеиванием, как тогда с кроликом и правой рукой или честной битвой и тем, как Диги действовал в отношении Мили у озера.